Не смешно

Предновогодний концерт в Олимпийском - это куча беготни, отсутствие даже намека на какую-нибудь организованность и очень много шума. Практически - из ничего.

Мы со Славкой приперлись за двенадцать часов до начала. Нам предстояла самая ответственная работа - включать артистам фонограммы, под которые те будут открывать рот. Долго боролись с искушением врубить какому-нибудь "Чаю Вдвоем" фанеру от какой-нибудь "Виагры". И артисты, видимо, очень хорошо это понимали, поэтому каждый коллектив выделял нам специального человека - стоять над душой, кричать сквозь грохот: "Второй трек! Второй, не пятый!" и собственноручно нажимать кнопочку "play" в нужный момент.

За сутки до безобразия мы тщательно расписали порядок выступления и названия песен. К началу концерта трек-лист был изуродован многочисленными правками и стрелочками: "Это играть, это не играть, тут рыбу заворачивали". Список сильно напоминал схему метро Токио - с паутиной линий и кучей иероглифов.

Звук для концерта везли зачем-то аж из Питера и привезли его столько, что установить весь не получилось. В тех же ящиках привезли и звукарей. За главного у них Витя - человек неопределенного возраста в шортах и свитере. Душевный мужик, общительный и веселый. Посмотрел на нас со Славкой и сказал:

- Ребятки. Вот вам пульт, вот вам десяток микрофонов. А я посплю немного - устал очень.

И проспал весь концерт.



Куда посадить концертного звукорежиссера, который должен врубить музыку только в нужный момент, не перепутать порядок песен и вовремя выводить микрофоны всем ведущим? Правильно - в самый темный уголок под сценой, чтоб ему, гаду, не было ничего видно и слышно. Там мы и обосновались. Оттого половина песен врубалась в самый неподходящий момент: то гитарист из "Корней" выдаст яркое соло, еще не успев добежать до одиноко стоящей в углу гитары, то Ираклий Пирцхалава неожиданно запоет, стоя спиной к зрителям и держа микрофон, как факел, на вытянутой вверх руке.

Хотя авторство всех этих чудесных моментов далеко не всегда принадлежало персонально нам. Яна Чурикова минут пять не могла включить микрофон, запутавшись в двух его кнопках. Деспина Ванди так зажигательно танцевала, что ухитрилась оторвать шнур от "петли" и вместо "Спасибо, йа лублю вас!" после песни беззвучно открывала рот, словно щука на берегу.



Один из О-Зоновцев был так рад полученной награде, что на обратном пути рухнул со сцены. Летел метра два. Упал и лежал тихо. Хотели уже вызвать скорую, но оклемался сам. Хорошо, что этого никто из зрителей не видел.



А еще у нас под сценой стоял монитор, в которм мы слышали, как они все поют на самом деле. Жаль, не было времени все это записать - был бы компромат тысяч на семь долларов. К слову, единственный исполнитель, которого смело можно было запускать и без фанеры - Юля Савичева. Пела вполне прилично, зачем ей фонограмма?



От Софии Ротару пришел терминатор. Мужчина в хорошем котюме и перчатках. Сел в уголочке, положил на колени чемоданчик и просидел молча два часа. Его подопечная выступала последней, и за три минуты до выхода терминатор встал, молча достал из чемоданчика дат-кассетку и сам нажал на кнопку. Не снимая перчаток. После выступления сложил все обратно и, тихо попрощавшись, ушел.



Таркан бегал по сцене, разыскивая свободный микрофон. "Пропаганда" обиделась на что-то и не вышла петь финальную песню. "Иванушки" не были запланированы вообще и возникили из ниоткуда с криком: "Вот фанера, мы на сцену!".



Жаль, что из телеверсии все это вырежут. Смотрите на экранах в феврале - Торжественная церемония вручения музыкальной премии "Стопудовый хит". Если слева заметите торчащую из-под сцены макушку - это Славка. Ну, или я.

---

Старший брат

В понедельник, третьего сентября безымянный портовый буксир с бортовым номером БП-19, получил с материка срочное сообщение. Поскольку прием велся на Ванькину внутреннюю антенну, до капитана буксира текст дошел в следующем виде:

- Толик, слышь, порт вызывает! Надо шишку какую-то с третьего причала забрать, да домой добросить.

В ответ из дюзы буксира высунулся перепачканный отработанным маслом кукиш:

- Во, видал? Сфотографируй и передай. Они что, все там с ума посходили? Пусть такси своей шишке вызывают, буржуи! – и кукиш исчез в дюзе.

- Не, Толян, погоди! – Ванька постучал ладонью по обшивке, - Его не по планете везти нужно. Ему дальше.

- По системе? – раздалось из утробы буксира, - А я тут при чем? Это не ко мне, я пассажиров не вожу. Посылай его в… в кассу посылай, пусть билет покупает.

- Командир, ну ты чего? Я ж говорю – ему домой. Он этот… слизень.

Последнее произнесенное слово произвело на дюзу разрушительное воздействие. В ней что-то оглушительно громыхнуло, затем наружу вылетела кувалда, и из двигателя выскочил разъяренный хозяин кукиша.



(продолжение - в комментариях)

---

Однажды в сети наткнулся на сборничек детских стихов. Совершенно гениальные вещи. Принес коллегам - рыдали полдня. Читали вслух, периодически срываясь на фальцет и вытирая пыль с пола животами. Единственное, что слегка портило впечатление - уж очень литературные комментарии ко всему этому великолепию. Когда комментарии заменили на собственные, выяснилось, что они у нас какие-то однобокие... Но все равно - не поделиться не могу.



Природа, звонко пробуждаясь,

Теплом и радостью полна.

И громко солнцу улыбаясь,

Повисли дети из окна,

Леня К. (7 класс)



Это Альфред Хичкок. В постановке ТЮЗа.



Андрей И.(10 лет):

Хорошо на дворе весной:

Красно солнышко лопает почки.



А это Гайдай.. Великий Князь Владимир Красно Солнышко жрет почки. «Официант! Почки царице раз!»



Птички щебетают,

Песен им не жаль,

Марина H....



Лена Т (5 класс).:

Ветер так и бегает по лесу,

Hе дает покоя никому:

Маленьким цветочкам незабудкам,

И большому дереву - дубу.



Большому дереву пришел полный дубу. Ребенок просто не знает, как правильно пишется «хана».



Света И. (12 лет)

Пора дождей и листопада,

Уборки хлеба, винограда,

Отлета птиц и смех детей,

Бегущих в школу сквозь дождей.



Многонациональна наша школа. Китайские дети тоже хотят в ней учиться. Вот и Света с характерной фамилией «И» русским языку учился много и любовно. «Когда пишу садится стих, мы доставать бумаг и ручек».



Таня З. (6 класс),

Зима-красавица пришла,

И Мишке спать давно пора,

Hо бедному не с сосанною лапой

Hикак уснуть.



Блин, вот же непруха медведю. Он один, что ли, в берлоге? А медведица где?



Игорь Ф.:

Мчат на юг перелетные птицы,

Чуть журча, ручеек бежит,

Роют нору бобер и бобрица,

Чтобы там им всю зиму бы жить.



И чтоб им там всю зиму лапу сосать тому медведю. Да чтоб им в этой норе ни дна, ни покрышки...



Птицы серые летят

Hад полями, над полями.

Птичек тех зовет народ

Журавлями, журавлями.

Журавли летят на юг,

В теплые края;

Hе забуду никогда

Ихных взглядов на меня.

Валя Р. (4 класс)



«Иных», Валя, «Иных». Нет в этом слове буквы "х". Ночной дозор внимательно смотрела? Пересмотри и законспектируй.



Зима идет и все мы рады

В снежки играть и строить бабы.

Таня Д. (3 класс):



Бабу снежную леплю,

Страшную, с метлою:

Hос морковью послужи,

А глаза - углею.

Света Т.(4 класс)



Вот паренек в салазках едет,

А рыжая девчонка

Умело скачет на коньках.

(Лена В., 3 класс)



А нехорошо смеяться над чужой бедой. Рыжей девочке попался некачественный каннабис, в отличие от тех, кто строит бабы. Так нужно подойти и объяснить, как коньками пользоваться.



Люблю зиму я в январе,

Когда лежит ковром блестящим

Снег зимних сохранений на дворе

И поражает описанием изящным.

Крестообразными следами на снегу

Обозначают птицы путь свой недалекий,

А вот и луч играет на брегу

Пруда, где летом плавал парень синеокий.

Андрей H.(5 класс)



Ужас. Апокалипсис. Мрачная картина. Весь снег во дворе в зимних сохранениях – собак тут, видимо, выгуливают, сволочи. Как тут не поражаться, что кроме сохранений он весь изящно описан? Птицы-инвалиды с вывернутыми пальцами далеко не уйдут. Дохнут тут же, все в сохранениях. А парень, что еще летом всплыл, теперь в лед вмерз. Синеокий.



Бом - один! Бом - два!

Бом - три! Бом - четыре!

Бом - пять! Бом - шесть!

Бом - семь! Бом - восемь!

Бом - девять! Бом - десять!

Бом - одиннадцать!

Бом - двенадцать!

Колокол в часах устал, -

Вот и новый год настал.

Hаташа К.:



Видимо, девочку дома бьют. Поговорить с родителями.





Поздравить с Hовым Годом вас я рада,

И всем я шлю привет из Ленинграда,

Чтоб в полночь вы бокалы все держали,

А не в могилах вы сырых лежали.

Таня Р. (6 класс)



Правильно, могила должна быть сухой и теплой. Тогда в ней удобно держать бокал в полночь. Интересно, кто написал сценарий для «Ночи живых мертвецов»? Не Танин ли папа?



Много сулит это утро морозное:

Песни, катанье на льду и с горы.

Как много сделано нашим правительством

Для детворы.

Ирина H.



Именно благодаря ему в наших дворах только лед и горы.



Комсомолец я, комсомолец!

И как радостно думать мне:

За такой вот билет комсомольский

Погибали мальчишки в огне.

Игорь Д. (7 класс):



Садо-мазо с элементами фетишизма. Пороть бесполезно.



Спасибо, лето, за сплоченность

Твоих немеркнущих костров,

Где нет мальчишек и девчонок,

А только есть - "Всегда готов!"

Саша Ш. (8 класс)



Саша! Я в восьмом классе уже был всегда готов пить, а не только есть. Подтянись!





Юношей, живущих в наше время

Мы должны любить не за лицо,

Мы должны любить их не за это,

А за что-то главное еще.

Елена А. (8 класс)



Умница, Леночка. Пять. Останься после уроков.



Hаш друг Корчагин



И вот однажды ночью темной

Пришли к тебе два палача.

Убить тебя они хотели,

Увы, убили не тебя.

Оля В. (6 класс)



Промахнулись. Завтра еще придут. С топорами и в капюшонах.



Александру Матросову



Еще ты молод был тогда,

Когда служить тебя призвали.

Любил ты Родину всегда,

И Александром тебя звали.

Лариса В. (4 класс)



Возвращение солдата



Ты идешь по пустынной улице

И думаешь, что, наверное,

Мама ждет и, наверно, скажет:

- Сынко ты мое! -

Сядет и заплачет.

Hу а ты ответишь: - Мама, не плачь.

Брат сожжен, отец повешен,

Hо ведь я-то живой остался.

Положися на меня, мама.

Жанна К. (7 класс)





Японские поэты делают себе харакири.



...И станет она оплакивать тело,

Которое до Победы дожить хотело.

Юра В. (5 класс)



...но мозги сопротивлялись.



Hо помнят о войне, но помнят о войне

Седые волоса на голове.

Валерий Р. (6 класс)



Уважаемый Валерий! Авторитетная комиссия считает, что на голове – волосы. А волоса – в другом месте.



Сегодня нам ведь восемь, а завтра восемнадцать,

А послезавтра двадцать, а скоро сорок пять.

Сегодня мы мальчишки, а завтра мы солдаты,

А послезавтра мамы, а также и отцы.

Андрюша К. (2 класс)



Люди-Х. Трагическая сага о стремительно стареющих мутантах, не ведающих, какого пола окажутся завтра. Смотрите в кинотатрах.



Родина - слово дороже всех!

Родина - это уже не смех.

Таня Р. (3 класс)



Таня! Не надо комплексовать! Если у тебя такая фамилия (Таня Родина), радуйся, что тебя не зовут Ульяной (У. Родина). И смешного тут действительно ничего нет.



Флаги вьются над землей,

Музыка играет.

Все ребята во дворе

Hоги поднимают.

Аня крикнет: - Посмотрите!

Оля встанет на дубок.

Первомай идет к вам, дети, -

Значит всем народам мир!

Юля Т. (2 класс)



Аня и Оля с изумлением впервые наблюдают то, что становится видно, когда ребята поднимают ноги. Кстати, вот еще один автор, не знающий, как пишется слово «хана». Тут написано «мир».



Ты - Родина моя,

И все же ты прекрасна!..

Галя М. (9 лет)



Это мы помним, это государственный гимн кишечных паразитов.



Вот лежит пистолет.

Пистолету много лет.

Может, им Буденный

Воевал хваленый.

Оля И. (2 класс)



Списано из «Федота-Стрельца» Л. Филатова. Двойка.



Вошла Аврора в берега,

Hаставив прошлому рога.

Зоя Т. (6 класс)



Вот тот шалаш прославленный,

Работал где Ильич.

Он здесь сдружился с многими -

Стреляли вместе дичь.

Александра Л. (4 класс)



Интересный был сленг в начале двадцатого века. Сегодня говорят «курили вместе шмаль».



Ты, Ленин, нам заветы дал

Hа все года, на все века.

Ты был везде, и нет нигде,

Чтоб не было тебя.

Андрей H. (5 класс)



Проблемы с пространственно-временным континуумом. Купи себе компас и будильник.



...И жизнь отдам я за тебя,

И постою я головою...

Рита Г. (10 лет)



Рита! Ты очень самокритична. Не такая уж ты и Г.



Смерть комсомолки



Собрались комсомольцы у речки на лугу,

Собрание открыли наперекор врагу.

Секретарем ячейки Hадеждою была -

Ребята все ей верили и смелая она.

Hо вот однажды вечером, работая одна,

В окошко постучался ей кто-то из села.

Она не разглядела и думала сама:

"Hаверное, девчата из нашего села".

Hо это были подлые кулацкие сынки,

Решили отомстить ей за сбор тот у реки.

И тут раздался выстрел, короткий и глухой,

И алой тонкой струйкой кровь полилась рекой...

Hадежда, ты погибла, но ты жива в сердцах,

Мы помним тебя, Hадя, наш верный друг и брат!

Лена Я. (5 класс)



Вообще-то брат Надя пострадал не зря. Нечего было устраивать сбор у реки. Все, что там растет – чужое, и собирать это нельзя.



Мересьев



Товарищ Мересьев летел в самолете,

С подбитым мотором летел.

Задел за верхушки высоких деревьев,

И это спасло ему жизнь.

Он скоро очнулся в глубоком сугробе,

Hо на ноги встать он не смог.

Он полз, весь истощий, он полз три недели,

Пока не увидел народ.

Его накормили, согрели, одели,

Отправили тут же в Москву.

Ему вместо ног поставив протезы,

Учился ходить целый год.

Друзья его ждали, но вот он вернулся

И в самолет понемножку залез.

Hа педаль поставив ногу деревянную,

Ему было больно, но он протерпел.

Минута, секунда, самолет вдруг рванулся

И в небо спокойно взлетел.

Оля Ш. (6 класс)



Мюзикл «О настоящем человеке». Либретто. Акт первый. Хор, танцуя чечетку: «Гангрена! Гангрена! Ему отрежут ногу!»



"Мама" - нет слова нежней.

Мы сердце ей все отдаем.

Пусть враги на нее нападут,

Мы их разобьем, постоим за нее.

"Берегите, товарищи, маму", -

Завещал нам Владимир Ильич.

"Мама" - священное слово.

Люби же и ты свою мать".

Таня Г. (3 класс)



Hет на свете мамы дороже,

Чем в семье нашей дружной, пригожей.

Пусть она будет здоровой и смелой,

Пусть она бьется за правое дело.



Слава Г. (2 класс)



...с папой.



Оберегая нас от зноя,

Укутывая нас в мороз,

Порой нередко забывали,

Что холод уж по ним пополз.



Алеша М. (6 класс)



Забыла, что умерла. Ужас.



Мать я люблю, как растенье,

Мать берегу, как себя.

Мать отдает всю заботу,

Чтоб воспитать мне меня.



Саша И. (3 класс)



Саша молодец. Саша хороший. Саша любит растенья. Растенья – это «пять».



У грузин и у татарок,

У таджика и узбека

Есть от мам большой подарок -

Мамы дарят человека!..

Люда В.



Это гораздо круче, чем офигительный набор отверток. Живой человек в подарок. Рабыня Изаура, напаример…



Дедушка - это тот, кто родил меня.

Дедушка - это тот, кого вижу я.

Дедушка - это символ земной доброты.

Дедушка - это целое: я и ты.

Дедушка - это друг мой и это брат.

Как бы отдать я рад свою жизнь для тебя подряд.

Витя Б. (5 класс).



Витю клонировали из дедушки. Страшное дело.

---

Карьера

В интернете висит объявление: "Московской радиостанции требуется курьер. Интересная, хорошо оплачиваемая работа с перспективой карьерного роста". Вот интересно, а что за карьерный рост имеется в виду? Курьера со временем будут посылать на все более дальние расстояния? Или выдадут роликовые коньки?

Еще веселее в метро: "Московскому метрополитену требуются электрообмотчики. Перспектива карьерного роста". Тоже не совсем понятно - куда им расти? Разве что в менеджеры электрообмоточного цеха.

А вот в торговом центре "Охотный ряд" все гораздо понятнее. На самом глубоком подземном уровне висит объявление: "Требуются чистильщики обуви. Карьерный рост". Все ясно - чистильщика будут двигать все ближе к поверхности. Сначала на второй уровень, потом на первый... А там и до Кремля недалеко. Метров триста.

---

Искажения

Пришла к Костику клиентка - ролик для радио делать. Клиентка из разряда "самых любимых":

а). Она не знает, чего хочет

б). Она не знает, как нам объяснить, что она не знает, чего хочет

в). Она очень хочет, чтобы ей показали, как нам объяснить, что она не знает, чего хочет

Когда записывали диктора, клиентка сорок минут добивалось от него "человечности в голосе". Она была просто уверена в том, что если чуть снизить в этом самом голосе количество "человечности", продажи упадут на 12,6%. Диктор взмок, Костик за пультом грыз рычаги. Выбранный из восьмидесяти дублей вариант голоса ничем не отличался от самого первого.

Когда писали музыку, клиентка спрашивала:

- А зачем в этом месте столько скрипок? А давайте уберем. Нет, было лучше, давайте вернем. А барабаны не слишком громко? А давайте потише. А еще чуть-чуть потише. А теперь погромче. А еще... А это что за инструмент играет? А почему он так играет? В этом месте надо усилить эмоциональную окраску. Еще усилить. И еще.

Когда монтировали голос с музыкой, клиентка сидела рядом с Костиком и рулила:

- Голос громче. Еще громче. Еще. А почему музыку не слышно? Надо музыку громче. И голос громче и музыку громче. Еще громче. А почему теперь неразборчиво стало? Надо, чтобы громко и разборчиво. И музыку разборчиво, и голос. А давайте попробуем вот эту штучку чуть-чуть сдвинуть. Ммм... А еще немного? Нет, было хорошо, верните назад. А тогда вон ту штучку сдвинуть. Нет, в другую сторону. Ой, а давайте скрипки в это место вернем и посмотрим, что получится? А диктор уже ушел? А то мне бы хотелось еще раз текст перечитать...

Костян выходил покурить и в бешенстве стучал пепельницей о стол. Шел третий час записи ролика, которому за глаза хватило бы и часа.

Во время окончательного сведения клиентка сказала:

- А давайте вот в этом месте перепишем пианино...

И Костик не выдержал. Он тщательно выстроил на лице выражение предельной заинтересованности в дальнейшей судьбе сего эпохального произведения и изрек:

- Вы знаете, существуют свои законы построения радиорекламы. Мы ведь не просто так сыграли здесь партию фортепиано именно таким образом. Если мы начнем ее изменять, то у нас рекурсируется вся эквализация, а на втором ладу возникнут диатонические искажения, и тогда у радиостанции просто-напросто передатчики вылетят. Будут пиковые нагрузки, вы же понимаете.

И, глядя в недоверчиво-испуганные глаза клиентки, добавил:

- Вот вы, например, помните - останкинская башня горела?

---

Увертюра

Репетиция оркестра обычно начиналась в два. Гобой Слава приходил в полтретьего – все равно струнные ночами работали в кабаке, спать ложились в пять утра и по этой причине всегда опаздывали. Трубач Вовчик приходил без четверти три – все равно гобой Слава постоянно опаздывает на полчаса. Тромбон Миша и валторна Палыч появлялись к трем – какой смысл приходить раньше, если труба все равно будет только без пятнадцати. Общими усилиями обычно стартовали в начале четвертого. Дирижер Антон Федорович (в девичестве – Арон Францевич) ежедневно бился кудрями о пюпитр и брызгал слюной, но переломить ситуацию не мог. Лавина опозданий смывала точку старта на час с небольшим.

За это Антон Францевич мстил коллективу, как мог – и к семи часам, когда по расписанию полагалось закончить сходку, начиналась ежедневная песня:

- Отвратительно играем. Отвратительно. Еще раз все с четвертой цифры до фонаря. И не нужно, не нужно стонать. Пока не сыграем все, как надо, никто домой не идет.

Когда потный оркестр, пять раз сыгравший все с шестой цифры до коды, начинал тихо роптать, Арон Федорович заявлял:

- Играем, играем! До премьеры восемь дней, а у нас скрипки не отличают «фа» от «фа-диеза». Вы что, хотите премии лишиться? Каждого, кто сейчас не сыграет, лишу премии!

И скрипки садились искать, где же у них «фа-диез». Потому что время было такое – молодежь строила БАМ, по стране разъезжал певец протеста Дин Рид, магазины работали до семи, а премия была жизненно необходима всем. Особенно тем, кто в этом месяце уже брал аванс и десятку у друзей до получки. То есть каждому.

Обычно без пятнадцати семь из оркестра с разной степенью незаметности исчезал гобой Слава. Ему вручалась мятая пятирублевка, и гобой, как самый молодой, бежал в магазин «Продукты». Там гобой покупал прозрачную бутылку (иногда две), прятал ее в рукав и бежал обратно. «Продукты» работали до семи, а поскольку Арон Францевич не был обременен семьей, репетиция вполне могла затянуться и до девяти. И тогда никому никаких «Продуктов».

Поначалу Славе легко удавалось осуществить забег. Тем более, что в его отсутствие духовые старались изо всех сил, и внимания дирижера не привлекали. Но со временем Францыч стал замечать отсутствие гобоя, и начались репрессии. Дошло до того, что репетиционный зал стали запирать на время репетиции – ни войти, ни выйти. Мужики в курилке гневно осуждали дирижерский беспредел.



И вот во время одной из репетиций, когда до закрытия «Продуктов» оставалось пятнадцать минут, посреди увертюры в зале вдруг прозвучала удивительно нежная фраза из трех нот, которая тем не менее никак не укладывалась в рамки до-диез мажора, в котором эта самая увертюра была написана. Более всего фраза напоминала строчку из песни «За кордон», которая торчала теперь из музыкального полотна, как ржавый гвоздь из праздничного торта. Антон Федорович постучал палочкой по пюпитру:

- Стоп, стоп, стоп. Флейта, что вы играете? Еще раз.

Повтор привел к тому же результату – мажорная увертюра вновь была обезображена тремя печальными нотами. Флейтист вдул их в самое неподходящее место, и фразу тут же подхватил валторна Палыч – как самый старший и сообразительный. С третьего захода фраза в увертюре звучала уверено и сильно, подтвержденная струнной группой и даже литаврами: «Та-да-дааа!..»

Арон Францевич понял, что это бойкот. Арон Францевич грозил увольнением, лишением тринадцатой зарплаты и выговорами. Антон Францевич умолял оркестр подчиниться.

Не помогло. Музыканты вошли в раж и репзал оглушило мощное тутти, сыгранное всем оркестром в унисон: «ДО СИ МИ!!!».



Говорят, что репетиции с тех пор длились исключительно «до семи».

---

Рубин-7

Человек, придумавший баян, был двухметровым розовощеким мужиком с крепкими ручищами и круглым, упругим пивным пузом. Я это точно знаю, потому что в детстве был полной противоположностью этого мужика – бледным пятиклассником на курьих ножках. И оттого баян подминал меня, словно товарняк субтильную Анну Аркадьевну Каренину. Когда монстру требовался вдох, моих ручонок не хватало, чтобы как следует растянуть его. А на выдохе жесткие ребра мехов жутко щипали коленки, и на ногах оставались длинные узкие синяки. Гигант назывался «Рубин» и весил одиннадцать килограммов. Каждый подход к нему я озвучивал продолжительными вздохами и собирался с духом, как штангист. После получаса пыхтения под этим гидравлическим прессом меня можно было освобождать домкратом.

«Музыкалку» я вдохновенно прогуливал. Шлялся по улицам, пинал снег и катался с горки верхом на папке для нот. Она была дермантиновая и отлично скользила. Потом я приходил домой и делал вид, что делаю уроки. Выглядело это так: я взгромождал на себя инструмент, ставил перед собой ноты и… И часа по два увлеченно подбирал «На недельку до второго» или «Brother Louie». Родители, не имеющие музыкального образования, кажется, верили, что так оно и должно быть.

Когда прогулов становилось слишком много, приходилось все-таки являться на уроки. Очень скоро усатый Сергей Васильевич уставал зло мять в руках свою дирижерскую линейку, садился ко мне поближе и, почти плача, спрашивал:

- Ну хоть что-нибудь, хоть что-нибудь ты знаешь?

И я весь урок играл ему пионерские песни, песни советских композиторов, мелодии и ритмы зарубежной эстрады и даже пел какие-то жуткие песенки собственного сочинения. В общем, все, что угодно, только не то, что мне вчера задавали. Зато много. Сергей Васильевич разводил руками и решительно не знал, что со мной делать.

Сейчас мне кажется, что педагог меня отлично понимал. Ему и самому было тошно слушать, как ученики куриными лапками извлекают из «Рубинов» классическую тягомотину. Вы знаете, что такое сарабанда Баха? Цитирую: «Сарабанда - это музыкальное выражение чувств во время шествия с крестом распятия на спине; путь на смерть во имя спасения...» Именно с таким чувством двенадцатилетний подросток садится за эту пытку. Отвращение до приступов тошноты. Моя собака Рыжая садилась у двери и протяжно выла. Соседи, я думаю, поступали точно так же. Чтобы хоть как-то скрасить вселенское горе, я бросал сарабанду на полпути к Голгофе и играл «Яблоки на снегу». Рыжая успокаивалась.



Единственное занятие, которое я не пропускал, был оркестр. Это когда в душной комнате собираются пятнадцать человек с баянами и толпой исполняют одно какое-нибудь произведение.

Евгений Дога. Вальс из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Каким-то чудом мне досталась партия из двух (!) нот. Сейчас попробую напеть. Итак, вальс начинается, первые голоса ведут мелодию: «Тааа, тааа, тааа, тара-таааааааа…» И тут на октаву выше вступаю я, повторяя две ноты: «Пииии-пи, пиии-пи, пиии-пи, пиии-пи…» Потом снова первые голоса, и опять я: «Пииии-пи, пиии-пи, пиии-пи, пиии-пи…». И все. Можно курить до второго куплета. Правда, курить я начал гораздо позже… Но это к делу не относится.



На отчетном концерте по случаю окончания школы все учителя и родители сидели в зале. Руководством и проведением мероприятия занималась отличница Марина. Она дернула меня за рукав:

- Так, ты у нас что играть будешь? Как объявлять?

- Паганини. Каприс номер двадцать четыре.

Конечно, я его не выучил. Разумеется, не выучил. Само собой. Естественно. Но зато придумал неплохую, как мне кажется, хохму. Я срестил Паганини с кузнечиком. С тем самым, который в траве сидел и был зелененький. Причем сыграл этот диковатый ремикс и маршем, и вальсом и чуть ли не хип-хопом. Отличница Марина за кулисами тихо шелестела портьерами и медленно выпадала в обморок – мне было отлично видно. Но зато зал заметно оживился – после фуг и менуэтов кузнечик смотрелся необыкновенно выигрышно. Я чуть ли не впервые в жизни видел, как педсовет смеется. Причем смеется надо мной, и мне от этого совсем не стыдно.

Сергей Васильевич, уже успевший где-то слегка принять с остальными преподавателями, смеялся на плече моего папы. А папа, мой наивный батя, на тот момент работавший слесарем, и у которого не было ну ни граммулечки музыкального слуха, лишь неуверенно улыбался, оглядывал зал и спрашивал:

- А что?.. Что случилось-то? Он что-то не так играет?



Мама говорила, что когда-нибудь я скажу родителям спасибо за то, что меня отправили в музыкальную школу. Надо бы позвонить и сказать. Я им и вправду благодарен.

---

Aqua

В старом шкафу у меня стоят три бутылки. Пол-литра Красного, пол-литра Черного и пол-литра Средиземного. Красное - с коралловой крошкой, ежовыми иглами и гнутыми ракушками. Средиземное - с галькой, мелким песком и крышечками от мидий. Черное - с крупной галькой и кусочком раковины рапана. Правда, Красное со временем все больше становится черным, а Средиземное - желтым. Зато Черное не меняется - как было слабо голубоватым, так и осталось.

...Надо Серегу попросить, пусть привезет бутылку Японского. С темным песком и крабьей клешней. Для него это рядом - буквально за гаражом налево.

---

Автопром

- Ржавая рухлядь! Банка консервная! – Витек выскочил из машины, влепил ей тяжелую пощечину разболтавшейся дверцей и изо всех сил пнул свой «Паджеро» в переднее колесо, - Чтоб ты сдохла, сволочь!

Сдохнуть сволочь, конечно, уже не могла. Она перестала подавать признаки жизни еще десять минут назад, когда по дороге домой «Паджерик» вдруг зачихал, булькнул двигателем, дернулся и заглох. Витек повернул ключ в замке, но из-под капота не отозвался даже хриплый стартер. Еще минуту водитель крутил ключ и топтал педаль газа, потом нервы не выдержали, и транспортное средство получило удар дверью и пинок в колесо.

- Говорили же мне: бери нашу! Нет, блин, сэкономить захотел. Сэкономил! – и безмолвный «Паджеро» получил еще один удар, на этот раз ладонью по капоту.

Витек открыл пасть машины и сунул в нее голову. Грязный двигатель японца хранил следы многочисленных ремонтов и замен. Витек и не помнил уже, что из деталей здесь родное, а что он ставил сам или с помощью соседа Михалыча. Ремень генератора – наверное, пятый или шестой. Топливный шланг закреплен проволочными хомутиками. Аккумулятор давно пора выбросить – еле дышит. Японские свечи – устал покупать, менять приходится чуть не раз в месяц, а наши, нормальные, сюда не подходят. И все это – только на поверхности. В глубине двигателя не было, пожалуй, ничего такого, к чему не прикоснулась бы рука умелого Михалыча. Расточить, подогнать, приклепать, поменять и еще раз поменять. А что вы хотите? Шесть лет машине. Для японца это – предел. Дальше – как на мине: может, помрет, а может, еще немного протянет.

Эх, а ведь какой ласточкой казалась машинка, когда Витек ее покупал! И краска на ней еще блестела, и сиденья были довольно удобные и не продавленные, и завелась она почти с первого раза. Витек еще тогда долго удивлялся – чего это все вокруг иномарки ругают? Вон, какого красавца купил – ничем не хуже какой-нибудь «Лады» или даже «Волги». До «Москвича» сорок первого, конечно, не дотягивает, но то ж машина представительского класса, а «Паджерик» – маленький городской автомобиль, за покупками ездить да по тихим улочкам неспешно шуршать. Тут и сравнивать нечего.

Нет, никто не спорит, есть среди иномарок и совсем дрова. Вон, сколько народу на «мерсах» мучается, каждую кочку собственной задницей считают. Или «Ауди» - ну до чего же страшных уродцев производят, как топором рубленных. Выпустят очередной сундук, чуть изменят в нем форму фар - и рекламную компанию закатывают: «Новая модель! Уникальный дизайн! Отличные характеристики!». Тьфу… И чего их до сих пор не закроют? А главное – зачем этих монстров покупать? Разве что из экономии…

Витек вздохнул. Денег на «Ладу» он все равно никогда не заработает, даже если будет круглые сутки «бомбить» на своем японце. Поэтому брать пришлось «Паджеро», и слава Богу, что хоть не с левым рулем. Хоть здесь повезло. Руль справа – признак какой-никакой элиты, такие машины у тех, кто хочет выделиться из толпы и почувствовать через зеркало заднего вида завистливые взгляды «леворуких» иномарочников. Правда, разваливаются «правые» точно так же, как и остальные, за бугром сделанные.

А это, кстати, и не удивительно. Зачем, к примеру, в Германии производить машину с хорошей подвеской, которая любой овраг проглотит, не поперхнувшись? У них же там дороги прямые и гладкие, им и «Мерседеса» хватит. Или итальянцы – ну зачем им надежная всесезонная машина? Климат у них ровный, мягкий, вот и паяют себе свои «Феррари» – слабенькие, дешевые городские машинки. Сломается – и выбросить не жалко. Про японцев и говорить нечего, у них страна маленькая, им смысла нет выпускать машину с большим запасом хода. Они там за десять лет еле-еле три тысячи километров проходят.

Это нашим приходится строить транспорт так, чтобы и расстояния огромные без поломок преодолевать, и на морозе с пол-оборота заводить, и по бездорожью ползать. Вон, «Таврия» по трассе летит. Птица! Серебристая, холеная, фары хищные – влипла в трассу и дует свои двести километров в час. И бояться ей некого – на крыше мигалка синяя, значит, шишку какую-то везет. Или вот «Зил» - зверь машина! Они и суперкары классные выпускают, и линейка джипов у них отличная. Бандиты эти джипы очень уважают.

Черный тонированный «Зил» вдруг сбросил скорость и, перестроившись в правый крайний ряд, остановился перед Витькиным ведром с гайками. Витек малость напрягся и на всякий случай нащупал в кармане брюк мобильный – мало ли что, может милицию звать придется. У джипа открылась правая дверь, и из нее вышел водитель – крупный мужик лет под пятьдесят, в галстуке, но без пиджака.

- Давно загораешь? – спросил он, подойдя поближе.

- Да вот… Сдохла моя калымага. – Витек захлопнул капот и вытер руки ветошью.

Мужик обошел «Паджеро» вокруг, разглядывая и слегка усмехаясь. Потом положил руки на крышу и улыбнулся:

- У меня точно такой же был лет пятнадцать назад. Батя мне его оставил, когда на «Ладу» пересел. Учись, говорит, водить, а разобьешь – не жалко. Эх, копеечка!..

- Вообще-то это четверка, - Витек даже слегка обиделся.

- Да? – мужик еще раз оглядел японца, - А, ну, наверно… Я, знаешь, в сортах дерьма не разбираюсь.

И захохотал, постукивая ладонью и без того побитую иномарку.

- Ладно, извини. Далеко тебе? Трос есть?

- Да мне до Зеленограда бы, там я как-нибудь сам…

- Цепляйся, до дома доставлю. Жену обрадуешь.

И мужик потопал обратно в свой навороченный бандитский «Зил».

---

Яша

Поскольку фестиваль рекламы решили проводить в Адлере, чемоданы паковала почти вся компания. Еще бы - светили халявные майские праздники, хоть и у прохладного моря.

Выезжали двумя партиями, и к тому моменту, когда вторая группа приземлилась в адлерском порту, первая уже сутки дегустировала местные молодые вина. Чуть ли не из-под краника в магазине. А чего они магазин построили прямо возле пансионата? Сами виноваты.

Яша - большой, общительный, обаятельный Карлсон. Ему б пропеллер на спину - и не отличить. Правда, лопасти придется увеличить на пару метров, чтобы подъемной силы хватило...

Так вот, Карлсон надегустировался до полностью нелетного состояния. Он и ходил-то с трудом. Двенадцать подвигов Геракла выглядили так:

1). Купание в ледяном море при свете звезд

2). Песни под чужую гитару под чужим балконом

3). Отданный на растерзание прибрежным чайкам свитер

Остальные девять подвигов - это три литра водки и шесть вина. Уставший герой приполз в номер и поместил свое бесчувственное тело на диван. Колян, сосед Яши по номеру, немного поизумлялся и тоже лег спать.

А в два часа ночи прилетели остальные. Им тут же, с порога, рассказали обо всех Яшиных приключениях, и о текущем положении дел и тел. Выяснилось, что у Карлсона остались все наши документы на заселение. На телефонные звонки он, поятное дело, ответить не мог, поэтому позвонили Коляну. Соседу по номеру.

По извечному закону подлости всесто Коляна дозвонились какому-то совершенно чужому человеку. Разбудили его в два часа ночи и сказали в трубку:

- Колян?

- Ммм... - ответил совершенно чужой чловек.

- Слушай, срочно изымай у тела все бумаги!

- ???!!??? - ответил совершенно чужой человек и в испуге бросил трубку. Думаю, он не спал после этого всю ночь.



А наутро Яша воскрес. Часа в два. Добрался до душа, поплескался, намотал на голову полотенце и вышел на балкон - подышать. Вышел, по его собственному выражению "в чем мать родила - в одном жире".

Жмурится на солнце, дышит полной грудью... И вдруг:

- Доброе утро!

Яша медленно поворачивает голову.



А сами виноваты. А чего они построили пансионат с одним общим балконом на шесть номеров?



-----------------------------

P.S. Яша прости! Ведь ни слова неправды!

---

Занимательная кулинария

Я ем все. Как-то так сложилось. С одинаковым удовольствием поглощаю и суши по тридцать долларов и серые пельмени с прогорклым маслом по тридцать копеек за штуку. С напитками та же история.

На днях вдруг вспомнил, какие странные вещи мы ели в детстве, и решил попробовать их снова.

Намазываешь горбушку белого хлеба маслом, переворачиваешь маслом вниз и макаешь в сахар. Получается на самом деле вкусно, даже не ожидал.

Два квадратика печенья "Юбилейное" с прослойкой все того же масла между ними. Намазываешь, склеиваешь - и в рот. Лучше целиком, потому что масло выползает из межпеченьевого пространства, когда откусываешь. Тоже довольно вкусно, хотя и не очень удобно.

Шоколадная конфета с хлебом. Держишь в разных руках, откусываешь конфету, закусываешь хлебом и все это вместе пережевываешь. Получается интересно - по вкусу не похоже ни на то, ни на другое.

Борщ со сметаной и зеленым яблоком. Ложку борща в рот, яблоко следом. Восхитительно!

А еще было чумовое блюдо, которое мы называли "мишкиной кашей". Придумал его брат Мишка. Рецептура проста: полчашки сладкого чая и полпачки печенья. Печенье крошим в чай, потом все размешиваем ложкой в кашу. Можно есть. Правда, это единственное блюдо, которое я не решился повторить двадцать лет спустя. Что-то как-то не очень хочется.

Арбузы мазали сгущенкой. С жиру бесились, как бабушка говорила.

Сухое молоко перемешивали с сахаром и полученную муку лопали ложками. Если человека с такой штукой во рту рассмешить (подойдет и простая щекотка), получится белый дымный взрыв на полкухни. Главное - вовремя убрать собственную физиономию с "линии огня".



Есть у меня знакомая, которая ест помидоры, макая их в сахар. Я пробовал. Забавно, но не до фанатизма.



Лук в детстве ненавидел всей душой и в любом виде. Сегодня ем его, как яблоки - очищаю, макаю в соль, и - хрррум! Вкуснятина. И селедку со сладким чаем до сих пор люблю.



----------



Вдогонку вспомнилось - лопали сухой кисель в пачках. Такие квадратные розовые кирпичи в бумажной обертке. Откусывали и грызли. Считалось вкусным.

И желе! Как же я мог забыть про желе! Продавались такие пакетики с сухой смесью, их вообще-то полагалось сыпать в воду, варить, потом остужать... Да ну, вот еще возиться! Ели прямо так. Надрывали уголок пакета и ссыпали в рот. Смысл тот же - не смеяться, пока ешь.

А еще был сухой лимонад - такие странные кусочки, похожие на канифоль. Их бросали в стакан с водой, они там шипели и пузырились, как современные лекарства. Мы накормили этим делом младшего брата, лет шесть ему было. А потом дали запить. Огнетушитель!

Бррррр...

---

Стихи

Маленькая девочка Саша поет в ванной неведомые песни, сочиненные тут же на ходу. Мама записывает:



Моя любовь у меня в кармане,

Она у меня вместо денег,

Когда случайно станет грустно,

Я куплю на неё шоколадку.



Пять лет ребенку. С ума сойти...

---

Крик III

Однажды, темной-претемной ночью, два друга обмывали покупку машины. Друг-раз купил спортивный пепелац-купе, а друг-два очень хотел выпить. Совпало. Машина поражала воображение наличием всевозможных рюшечек и примочечек - "слепые" фары, штатное антикрыло и даже самозастегивающиеся ремни безопасности: сел, завел, а ремень сам пополз по боковой стойке и прижал тебя к креслу. Самолет, а не автомобиль.

Часам к трем ночи обмывание миновало стадию братания, стадию разговоров о политике и бабах, а также стадию похода за добавкой. В какой-то момент друг-два сообразил:

- А поехали кататься!

- Нет, я пьяный за руль не сяду, ты что?

- Ну, дай хоть из гаража выведу!

Гараж был металлический и стоял посреди темного-темного двора. Темной-претемной ночью. Друг-раз выдал собутыльнику ключи и вышел на балкон - посмотреть. Собутыльник открыл гараж, сел в космолет, завел и обернулся через салон, поскольку выезжать предстояло задним ходом.

И тут, в три часа темной-претемной ночи, посреди пустынного темного двора, в темном пустом гараже друг-два почувствовал, как кто-то мягко, но властно взял его за плечо и, развернув, прижал к сиденью. Хуже всего то, что когда герой обернулся, никого вокруг не было, но чья-то невидима рука по-прежнему прижимала его к спинке.

- Ааа-аа-аа!!! - металлический гараж, резонируя, разнес страшный крик по всему темному-претемному двору.

Все правильно, это был самозастегивающийся ремень безопасности.



Однажды, темным-претемным вечером, юная девушка смотрела фильм ужасов. Смотрела по всем правилам - осталась в квартире одна, выключила весь свет, плотно задернула шторы, забралась с ногами на диван и завернулась в плед. Фильм был очень страшным. Ах, да - и, конечно, темным-претемным. И вдруг в самый отвественный момент девушка почувствовала, как что-то пропозло по ее плечу. Пока волосы девушки становились дыбом, это что-то скользнуло вниз, а на плечо аккуратно легло что-то большое, но вместе с тем невесомое...

- Ааа-аа-аа!!! - соседи были очень рады.

Просто шарик, неделю назад надутый гелием, истратил запас Жизненной Силы и опустился на плечо из-под потолка - сначала веревочкой, а потом и резиновым пузом.



Однажды, светлым-пресветлым днем два звукорежиссера пришли снимать помещение под новую студию. Комнаты было две - побольше и поменьше. Обе без окон. В той, что поменьше, было много строительного мусора, но горел свет. В той, что побольше, тоже наверное что-то было, но лампочки давно перегорели. Поэтому комната была темной-претемной. Звукорежиссер потоньше остался в маленькой комнате, а звукорежиссер потолще отправился проверять большую, пыльную и темную-претемную...

- Ааа-аа-аа!!! - раздалось из темноты, а потом еще какие-то шлепки и стук.

Тот, что потоньше, почуствовал, как по спине пробежали льдинки:

- Тима, что стряслось?!!

- Ничего. Акустику проверяю. А! У! Аа!

---

Аэрофлот

Страсть к халяве неистребима. В газетном объявлении было написано: "Авиабилеты за полцены" - и я купился. Позвонил, пообщался.

- Вам куда лететь?

- В Москву.

- Завтра в шесть приходите к зданию аэровокзала, справа. Там калиточка есть.

- А что с собой брать?

- Деньги, вещи, документы и деньги. И денгьи не забудьте. Я про деньги уже говорила?

В шесть утра у калиточки собралась бригада халявщиков: я, девушка Ирина, старушка с двумя корзинками и два бритоголовых мужика в малиновых пиджаках и с килограммовыми мобильниками. Утро было хмурым, раговор не клеился. В полседьмого из калиточки к нам вышел мужик в грязной робе и с батоном в руках. От батона он откусывал большие куски и, тщательно прожевав, проглатывал. Завтракал.

- Деньги принесли? - сквозь хлеб спросил мужик и протянул руку в маслянных пятнах. Мы положили в ладонь пять раз по полцены, он смял деньги и сунул в карман:

- За мной.

Развернулся и пошел вглубь аэропорта. Мы просеменили за ним. Преодолев пару больших луж солярки, вошли в ангар. Внутри стоял автобус.

- Садитесь.

Мы обрадовались - казалось, что наконец-то партизанские игры закончились, и началась обычная посадка в самолет. Сейчас автобус подъедет к вокзалу, в него сядут обычные пассажиры, и мы сольемся с толпой.

Если бы...

В ангар вошли пилоты, наш мужик проглотил полбатона и выдал им деньги - из другого кармана. Пилоты сели в автобус и дальше вели себя так, будто в салоне кроме них вообще никого не было. Нас не замечали. Автобус выкатился на волю и бодро побежал по бетонным плитам, но не к вокзалу, а сразу к самолету. Ой, как замечательно! Нас сейчас сразу посадят в салон, а когда остальные пассажиры войдут - мы будем уже там.

Если бы...

Пилоты прошли внутрь, у нашего мужика закончился батон, и провожатый наконец разговорился:

- Значит, так. Сейчас сядете, куда покажут. (Ура! Все-таки сядем!) Потом по салону пройдет проверка - вы сидите тихо. (Как-то не очень понятно) Когда будет можно, вас выпустят - сядете на свободные места.

Стоп... Откуда выпустят?

Поднимаемся по трапу, входим в пузо самолета, и тут мужик открывает какой-то люк в полу:

- Залезайте.

Опа... Это чего, нас в трюме повезут, как пиратский жемчуг? Хотя - сказали же: выпустят. Ладно, лезем.

Внутри ничего не оказалось, только тусклая лампочка под потолком. От пола до потолка - метр. Сидеть можно. Стоять нельзя. Мы сели на собственные сумки и пригорюнились. Мужики в пиджаках стали обсуждать какие-то свои дела, бабулька расставила корзинки, и вообще, казалось, что только мы с Ириной в первый раз летим под палубой самолета, а остальные давно уже привыкли.

Минут через тридцать в брюхе "Тушки" открылась дверь, и в нее сунулась удивленная чумазая физиономия. Оглядела нас внимательно, изчезла и вернулась с чемоданом. Швырнула его в нас, снова пропала, и кинула в нас огромную спортивную сумку. Началась погрузка багажа в багажное отделение. Мы, как могли, отбивались ногами от прилетающих чемоданов, расставляли их вокруг себя и строили небольшую баррикаду. Физиономия грузчика в последний раз заглянула в люк, крикнула кому-то: "Все!" и скрылась. Люк закрыли.

Еще через минуту заныли двигатели, а потом в багажном отделении вырубили единственную лампочку.

Мы, конечно, волновались. Внимательно прослушали топот многочисленных ног над головой - сначала пассажиры, потом проверка.

- Мяу! - раздалось в темноте. - Мяяааау!

- Тихо, Бася! - прошипела старушка, но Бася продолжала орать. Оказалось, что бабуся везет с собой две корзинки: с Басей и Жуликом. Зачем ей в Москве кошка с собакой, мы не спросили. Когда двигатели взревели в полную мощь, Басю слышно не было. Не то замолчала с перепугу, не то децибелов не хватило.

И тут самолет дрогнул и медленно пополз вперед. Зашибись... Вот тебе и слетали за полцены. Лететь в багажнике, хоть и лежа на чужих чемоданах, не хотелось. А вдруг он не герметичный? А вдруг не обогревается?

"Тушка" немного попетляла, потом замерла на минуту, и вдруг взвыла и прыгнула вперед. Хана. Взлетаем...

Люк над самой головой распахнули рывком, в него сунулась стюардесса:

- Господи, мы ж про вас совсем забыли!..



Достали.

Рассадили.

Долетели.

Больше за полцены не полечу.





P.S. Честно говоря, полгода назад, когда писался этот черновик, было весело. Теперь совсем не смешно.

---

Противофаза

Под землей устало бродит тетечка с мегафоном и бубнит:

- Переход на станцию "Лубянка" закрыт. Переход на станцию "Лубянка" закрыт. Переход на станцию "Лубянка" закрыт.

Вокруг нее толпится народ, хватает за рукав и встревоженно спрашивает, в чем же причина, и как вообще быть? Тетечка, глядя прямо в глаза спрашивающему, отвечает так же, в мегафон:

- Переход на станцию "Лубянка" закрыт, что не понятно?

Народ топчется и медленно уступает место другим желающим потрогать тетечку за рукав.

Сразу за народом стоят люди в форме и проверяют у народа документы. Три мужика и одна девушка. А с противоположной от мегафона стороны - эскалаторы. Четыре штуки. Работают из них только три, и все они ползут сверху вниз, сюда, на станцию. И вот по одному из них идет мужичок самого привлекательного для людей в форме вида. У него просто на лбу написано: "У меня не все в порядке с регистрацией". Только вот идет он снизу вверх - видмо, вовремя заметил проверяющих, и пошел обратно, против движения эскалатора.

Сначала шел медленно, и потому не двигался с места. Потом побежал трусцой, и стал медленно-медленно двигаться вверх. Эскалатор почти пустой, мужику никто не мешает.

На этом этапе его заметила мегафонщица и, повернувшись всем корпусом в сторону эскалатора, вревела:

- Переход на станцию "Лубянка" закрыт! Мужчина!

Мужчину окрик только подхлестнул, и он увеличил скорость. Почти безрезультатно. И тут им заинтересовались охотники за регистрациями. Они перглянулись и отправили к эскалатору девушку. Девушка медленно двинулась в сторону беглеца, который, заметив это, еще увеличил скорость и в итоге споткнулся - метра за три до последней ступеньки. Девушка спокойно подошла к поручням и устало посмотрела на мужичка. Тот плюнул, сел на ступеньку и медленно съехал вниз, тяжело дыша.

Предъявлять документики.

---

О вкусной и здоровой крысе

Когда Серега в очередной раз приехал из Краснодара, он привез с собой шуршащий пакет. В пакете лежал кусок мяса с купированным хвостом, завернутый в восемь слоев бумаги. Хвост был толщиной с большой палец. Ноги.

- А вот я вам деликатес привез!

- Господи, кто это?

- Это? С утра была нутрия. Живая еще была. Свежатина!

Нутрию я знаю. Не лично, но в лицо. Это такая крыса-качок. Если взять двух котов средней упитанности и связать веревкой - общий вес и размер будет примерно соответствовать нутрии. Наверно, эти крысы к котам в кошмарных снах приходят. Живет зверь в воде, после смерти превращается в шапку. Оказалось, что побочный продукт производства шапок - вот такие шуршащие пакеты с хвостами. Их едят.

- А у вас посуды мого в доме? - спросил почему-то Серега. - Я вам ее сейчас приготовлю.

Через час выяснилось, что рецептов приготовления мяса нутрии существует множество. Но правильный из них - только один. Конспектируем.

Сначала нутрию нужно вымочить в кастрюльке. Воду после этого необходимо слить, руки вымыть с мылом, а кастрюльку выбросить - воняет. Потом очистить мясо и тщательно промыть. Воду слить, руки вымыть, вторую кастрюльку выбросить вслед за первой, поскольку вони все равно меньше не становится. Затем нарезать мясо на кусочки, нож тщательно вымыть и выбросить, потому что больше им пользоваться невозможно. Руки вымыть спиртом. Разделочную доску сжечь. Филе поместить в большую кастрюлю и выварить в течение часа. Воду слить, кастрюлю выбросить, кухню проветрить и обработать дезодорантом. Затем отварить мясо во второй раз до полной готовности, в новой воде, непрерывно провертривая квартиру. Воду слить подальше от людского жилья, кастрюлю выбросить. Квартиру на этом этапе придется сменить - находиться в ней больше двух минут не сможет ни одно живое существо с планеты Земля.

Теперь нутрия готова. Займемся сервировкой. Готовое блюдо нужно тщательно завернуть в несколько полиэтиленовых пакетов, отнести на безопасное расстояние и закопать. Потом пойти на рынок и купить готовую нутрию у тех, кто ее умеет готовить правильно. Продавцов на рынке легко найти по запаху.

...Смакуя жесковатые кусочки крысы, Серега приговаривал:

- Это еще что! Я вот вам в следующий раз форель настоящую привезу! Приготовлю - пальчики оближете!

Мы жевали шапку и вежливо улыбались.

---

Провокатор

Мужики вот уже третью неделю делают ролик для казино. В целях конспирации назовем проект "Крабовый Лимон" - бессмысленность такого названия обусловлена равноценной бессмысленностью первоисточника. Для клиента пишется песня, которая заканчивается словами:

"...И если ты еще не выиграл себе миллион,

То приходи скорее в Крабовый Лимон!"

(Стихи тоже пришлось подредактировать, в целях все той же конспирации)

Прихожу на работу, у мужиков в студии сидит женщина. Здороваюсь, прохожу в свою студию. За мной входит Колян и, хитро глядя в глаза, пропевает дурным голосом: "И если ты еще не выиграл себе миллион..." Ну как в этом случае должен поступить нормальный звукорежиссер? Правильно - допеть, причем текст желательно переделать. На ходу, как получится. Обычно такие диалоги выглядят так:

1-й: Лооондон - Парииииж...

2-й: Голуби - брысь, мыши - кыш!

или:

1-й: Попробуй муа, муа, попробуй джага-джага...

2-й: Попробуй "Ку", "Ку", попробуй "Ы-ку", "Ы-ку".

Причем чаще всего, конечно, это все поется еще и матом. Мы ж в России живем.

Так вот, эта хитрая морда воспевает: "И если ты еще не выиграл себе миллион..." И я, разумеется, подхватываю с пионерским задором: "Засунь себе поглубже Крабовый Лимон!"

Вдруг физиономия Коляна покрывается пятнами, он зажимает улыбку и, попискивая сквозь ладонь, тычет пальцем куда-то за мою спину, в сторону открытой двери. И тут я понимаю, что та тетушка, что сидит в трех метрах от меня - клиент. И трудится, само собой, в этом самом крабовом, чтоб ему, лимоне. Я тут же повторяю пантомиму Коляна, зажимая рот коленками и меняя цвета рабочего стола. Придушенные хихикания и прыскания в кулаки.

Господи, как хорошо, что я не сказал, куда именно этот лимон нужно засовывать...

Пронесло. Клиентка сделала вид, что не услышала.

---

Анонсы

Он был простым Шреком. Однажды он попал под каток. Смотрите на видео: "Зеленая миля"



Они были обычными солдатами воинской части 2534\66. Они любили друг друга. Смотрите на видео: "Служебный роман".



Однажды он уронил в море папин "Ролекс". Смотрите на видео: "Человек-амфибия".



Ее звали Белоснежкой. Она забудилась в лесу и стала жить с семью гномами. Стритре на видео: "Семь стариков и одна девушка".



Он подошел к подвалу и сказал: "А теперь Горбатый! Я сказал - Горбатый!" Смотрите на видео: "Нотр дамм де Пари".



События происходят во въетнамской закусочной. С понедельника по среду - дни вегетарианской кухни. Четверг - рыбный день. Однажды наступила пятница. Смотрите на видео: "День сурка".



Когда федерация дзюдо изменила правила, борцам было разрешено кусаться. Смотрите на видео: "Борьба с искушением".



Он был обычным любителем корейской кухни. Смотрите на видео: "Ко мне, Мухтар!"



Его звали Винни-Пух. Он страдал манией величия. Смотрите на видео: "Хозяин тайги".



Он никогда не отдавал долги. Смотрите на видео: "Послезавтра".



У нее были обычные критические дни. На пятые сутки она думала, что уже все. Смотрите на видео: "Шестой день".



Он был обычным мальчиком. Он очень любил спать. Смотрите на видео: "Мальчик с пальчик".



Он привязал мышь к бумерангу. Смотрите на видео: "Бэтмен возвращается".



Он лежал в психиатрической больнице. Он считал себя заколкой для волос. Смотрите на видео: "Человек-невидимка".

---

Студия Кирпич

Страсть к радиовещанию проснулась в моем организме довольно рано. Только сначала это было просто "вещание", без "радио". Первым "передатчиком" был синий чемоданчик - проигрыватель "Юность 402". Я ставил его на подоконник и врубал на весь двор крохотные такие пластиночки Высоцкого - они были размером с крышку от трехлитровой банки и несли на себе по одной, сильно поцарапанной, песне. Хрустело, заикалось и прыгало.

Потом отец купил "Россию" - агрегат следующего поколения. Сменился и репертуар - с помощью "России" во двор передавалась Алиса. Фирма грамзаписи "Мелодия" как раз осилила альбом "Энергия", который успешно прыгал и заикался из моего окна.

Первый в семье магнитофон оглашал (но не оглушал - мощности не хватало) округу Наутилусом. Их "Гороховые зерна" замечательно отскакивали от стен соседних домов.



Радио пришло позже. Классу к шестому у меня появился друг Санька, в семье у которого магнитофонов было целых два - кассетник "Вега" и громоздкий безымянный катушечник. Бобинник (так тогда говорили) обладал чудным свойством - двумя скоростями записи и воспроизведения. Прицепив к нему чумовой микрофон "МД-10", который годился разве что для объявления остановок в троллейбусе, мы ежевечерне делали из своих голосов басовитых монстров и писклявых буратин. Сашкин отец заглядывал в комнату, смотрел на нас поверх очков, но ни слова не говорил - мы ж не курили, не "кокали лампочки по подъездам". Мы пели песни под гитару и пианино Санькиной сестры, придумывали какие-то безбашенные и бессюжетные радиоспектакли, а чуть позже додумались записывать песни под фонограмму из другого магнитофона.

Мы ежедневно валяли таким образом дурака, и в один из дней пришло Озарение: нашу свистопляску можно транслировать! Для этого достаточно подцепить выход магнитофона к обычной радиорозетке и подать в нее сигнал. Нужный провод был тут же скручен из обрвыков и засунут в свинский пятачок розетки.

Я до сих пор не знаю, слышал ли нас хоть кто-нибудь. Но целую неделю в два часа дня, когда радиоточки замолкали на шестьдесят минут, мы вещали. Возможно, в пустоту.

Выглядело это примерно так:

Начиналось все с собачьего вальса, сыгранного на том самом многострадальном пианино. Это были позывные. Затем следовали визг и хрюкание, немного томительной тишины, и вступал детский голос:

- Здрасьти.. товарищи радиослушатели! Это студия "Кирпич", и мы сёдня вам дадим послушать много всякой музыки. Сначала будет наша новая песня про медведя и лису.

С дивана хваталась гитара, слышался скрип табуретки по полу и все те же детские голоса завывали:

"Как-то раз Медведь в лесу

Встретил голую Лису.

Не в прямом, конечно, смысле - голую.

Но Лиса была не та,

В общем, значит, без хвоста,

Вроде и Лиса была, но неполная..."

Как я сейчас понимаю, наш тогдашний период творчества был бездарным подражанием "блатным" песням Владимира Семеновича - тем самым пластиночкам размером с крышку от банки. Мы чуть не каждый день выдавали по паре страниц такого бреда.

Когда печальная история Лисы заканчивалась, диктор фальцетом возвещал:

- А щас будет музыка!

И в провода уходила какая-нибудь Абба, найденая в фонотеке Саниных родителей.

В программе у нас были "анекдоты" - коротенькие политкорректные истории с последних страниц "Крокодила". Еще был замечательный номер "Поющая кошка", когда Сашкину Мусю слегка сжимали с боков, пока она не начинала орать в подставленный микрофон. Иногда Мусю пускали побегать по клавишам пианино - тогда номер назывался "Кошка-музыкант". Что такое "Кошка-гитарист", я думаю, объяснять не нужно. Почти каждый день случались гастроли африканского ансамбля "Мамбу-тамбу" - и тогда мы изо всех сил лупили алюминиевыми ложками по ведрам, кастрюлям и картонным ящикам.

Заканчивалось шоу стандартно - гимном студии "Кирпич". Господи, почему же все-таки кирпич? Я точно помню, что причина для выбора такого названия была, но вот, какая именно - забыл.

Гимн был нашей гордостью - под фонограмму вступления какой-то западной песенки мы кричали речитативом:

"...Любите, дети, музыку,

Как завещал Ильич!

На вашей дискотеке

Студия "Кирпич"!

На улице мороз,

Но ты не хмурься и не хныч,

Не выходи на улицу -

К тебе идет "Кирпич"!"

После такого страшного предупреждения Кирпич сматывал удочки.



Саня перенес одну сильную неразделенную любовь, вырос, женился, и даже, кажется, родил себе наследника. Связь с ним я потерял лет шесть назад.

Ровно половина коллектива студии "Кирпич" нашла себе работу именно на радио.

Ни одной кошки не пострадало.

Заявлений в милицию не поступало. Видимо, слышно нас все-таки не было.

---

Дядя Витя

Дядя Витя никогда не отличался многословностью. Когда его жена, семипудовая тетя Лиля, устраивала ежемесячные поиски заначки и выбегала на балкон второго этажа, чтобы оповестить весь двор о том, какая ее муж скотина и свинья, слышно было только тетю Лилю. Двадцать пятого числа каждого месяца она доставала из старых рыбацких сапог мужа три рубля и, размахивая зеленой бумажкой, словно флагом, врубала сирену:

- Что, сволочь, опять на водку свою поганую приберег?! Что, скотина, от больной жены деньги прячешь?! Я тебя, алкоголика в ЛТП сдам, пусть тебя там научат, как водку жрать!

Водку жрать дядя Витя и сам умел. И совсем не собирался в этот самый лечебно-трудовой профилакторий, куда, по слухам, сварливые жены сдавали пьющих мужей. Поэтому он лишь тихо молчал над разоренным тайником и вздыхал:

- Нашла...

Сапоги обыскивались регулярно, и весь двор точно знал, какая свинья наш безобидный дядя Витя.

Даже когда дети подожгли тарный склад продовольственного магазина, дядя Витя не шумел, в отличие от жены. И это несмотря на то, что склад находился аккурат под тем самым балконом для экзекуций. Пока тетя Лиля своим басом оповещала округу о том, какие именно ценные вещи сейчас погибнут в пламени и что именно она повыдергивает всем малолетним мародерам, дядя Витя подошел к телефону, набрал "01", сказал: "Северная, 35" и повесил трубку.

Склад быстро потушили.

В тот вечер дядя Витя шел домой после использованной-таки заначки. Чтобы хоть как-то сгладить вину, алкоголик и свинья пропил не все три рубля, а только один. На оставшиеся деньги дядя Витя сумел выторговать у собутыльников огромную люстру, которую, похоже, те сперли где-то на работе. Люстра, по тогдашней моде, напоминала замок эльфов в миниатюре - эдакая груда помутневшего хрусталя - и весила килограммов пятнадцать. Дядя Витя не дыша нес покупку домой, слегка петляя по двору.

Валерка Шариков как раз бил штрафной. Взыскание на команду соперников наложили за то, что Сашка в горячке ткнул Юрку локтем в нос. По правилам, за удар без крови полагался всего лишь угловой. Но из Юркиного носа все-таки вытекла пара капель, а это уже одиннадцатиметровый. Точнее, удар был "одиннадцатишаговый", поскольку размеры футбольного поля ограничивались старым гаражом и помойкой, а между ними было всего метров десять. Бить поручили Шарикову, как самому старшему в команде.

Бил Валерка сильно, и не только по мячам - это знал весь двор. Поэтому, когда мяч с гулом пролетел над воротами, никто не удивился. Все с тоской проводили его до самого дяди Вити.

Тот как раз добрел до подъезда и одолел пару ступенек. Пролетев по правильной баллистической кривой, мяч ударил мужичка между лопаток. Бум!

Не удержав равновесия, дядя Витя сделал пару торопливых шагов вперед и со звоном рухнул вместе с люстрой.

Полежал немного на груде битого хрусталя. Сел.

Грустно посмотрел на мальчишек. Вздохнул и сказал:

- Гол, бл..дь.