Маленькая железная дверь в стене или Продолжение дури.

... И вообще, способов войти в эту дверь множество.

- На клочке бумаги написать "свои" и, затравленно озираясь, тихонько показать в глазок. Дверь открывается.

- Подойти спиной, обернуться через плечо и сквозь зубы, кривя рот, громко прошептать: "У вас продается славянский шкаф"? Дверь открывается.

- Пароли менять ежедневно: "Пароль - рыба меч!", "Я от Ивана Ивановича" или "ТАСС уполномочен заявить". Дверь открывается.

- Сделать руками магические пассы и произнести таинственным голосом: "Сим-сим, откройся!". Дверь открывается. Можно "Сим-селабим-ахалай-махалай!" и щелкнуть пальцами. Или дернуть пару волосков из несуществующей бороды, порвать и пошептать.

- Посветить фонариком в глазок, оскалиться и проорать: "Ночой дозор! Всем выйти из сумрака!". Дверь открывается.

- Спеть тоненьким голосом: "Тетя-тетя Кошка, выгляни в окошко, жрать хотят котята...". Дверь открывается.

- Погрохотать в дверь кулаком и ботинком, грозно рыча: "Марина, я все знаю! Я знаю, что ты там с ним! Открывай!" Дверь открывается.

- Перекрестить дверь. Когда откроется, сказать: "Вот что крест животворящий делает!"

- Опустить пальцем нижнее веко, чуть пригнуться к глазку, приказать: "Сканирование сетчатки!" Дверь открывается.

- Жалобно сказать: "Дверь, впусти меня, пожалуйста...". Откроется - сказать: "Спасибо тебе, миленькая".

- Уткнуться лбом в домофон, пьяным голосом произнести: "Люся... ик!.. Это я. Узнаешь?" И дыхнуть в глазок. Люся откроет дверь.

- Принести с собой пульт от телевизора. Направить на дверь, нажать на кнопку. Пискнет и откроется.



Недавно послал в дверь воздушный поцелуй и похлопал глазками в глазок. Никакой реакции. "Дорогой, - говорю, - я пришел, любимый" с характерными такими интонациями. Щелчок, обалдевший голос из коробчонки: "Вам что нужно, молодой человек?"

Новый охранник. Не успели предупредить.



Завтра просто принесу фомку и начну взламывать дверь, как сейф. Или нет - подбирать к ней несуществующий код, нажимая несуществующие кнопки. Или нет! Нарисую мелом на двери магическую формулу! Или - начну выстукивать код азбукой морзе. Или с таинственным лицом в правильном порядке прикасаться к кирпичам вокруг дверного проема.

Откроется, куда ж она денется.

---

Дурью маюсь

По московскому метро бродят женщины с удочками над головой. Иногда это просто веточка, иногда древняя учительская ручка-указка. К концу удочки обычно привязан платок. Это наживка. Завороженно гядя на наживку, за женщинами семенят толпы старичков и старушек в шортиках. Женщина становится в углу станции, старички окружают ее, так что над головами видна только удочка, и рыбачка оттуда, изнутри пытается перекричать грохот прибывающих поездов.

Это экскурсия. Женщина - гид, а старички в шортах - туристы.

Сегодня по дороге на работу я случайно попал в самый центр такой экскурсии. Гид-рыболов уже закончила кричать и повела группу на выход. Я вышел вместе с ними, и оказалось, что траектории нашего движения по поверхности тоже совпадают. Дворами по Малой Лубянке. Так и иду - в самом центре. Экскурсаны переглядываются и перешептываются. Я одет почти так же, как они - гавайская рубашка, шорты, тапки на босу ногу. Но на морде утренняя хмурая сосредоточенность, и в ухе - наушник от телефона. Лохмат, небрит, зол. Одним словом - русский.

Через пять минут добрались до моей работы. Неприметная дверь без вывесок, но с домофоном. Там даже на звонок не нужно нажимать - охрана все рано постоянно глядит в монитор и помнит меня в лицо, поэтому обычно открывает дверь, стоит только к ней подойти.

Каюсь, не сдержался. Проходя мимо двери, достал из кармана бумажник, развернул его, как документ, в сторону двери, чуть прижал пальцами наушник и вполголоса, но четко сказал:

- Майор Пронин, КГБ.

Дверь запищала и открылась.

Уже внутри обернулся.



Какие у них были глаза!

---

Восстание машин

Нет, это просто судьба. Злой рок. Тяжелый и металлический. У меня хронически не складываются отношения с автоматами по продаже кофе. На очередной новой работе в темном углу был обнаружен мрачный шкаф с надписью, знакомой по "Ночному дозору" - NESCAFE.

Я еще по Останкино помню, что от этих гробов можно ждать чего угодно. Помнится, Николай Николаевич Дроздов решил купить у него шоколадку. Автомат съел деньги, а товар подвесил внутри себя, зацепив за пружинку. В пищеприемник шоколад не упал. И тогда дядь Коля решил потрясти машину. Схватил за верхние углы и дернул на себя. Чуть не придавило. Мы втроем вызволяли старика из-под накрененного ящика. "В мире животных" выходит в эфир до сих пор - мы спасли программу.

Новый агрегат начал с грубой лести - с перепугу выдал мне сдачи на целых шесть рублей больше. Казалось, жизнь налаживается.

Ага, щас!

Вчера он, утробно булькнув, съел деньги и начал брызгать кофеином, не выдав мне стакан. Это у них, у автоматов, традиция - с довольной мордой пить твой кофе на твои же деньги. Я поматерился, но понял, что стаканы кончились. А кофе нет. Не кончился, в смысле. И если поставить кружку - будет мне немного счастья. Двести граммов. С сахаром и сливками.

Сбегал, принес кружку. Сунул ее зверю в грызло, снова накормил бумагой и металлом, нажал "Двойной сахар" и "Моккачино". Жду.

В красную пластиковую кружку выплевывается сразу два стакана, один в одном, и монстр начинает изрыгать кофе. С животным возгласом я попытался вырвать из пасти хотя бы кружку.

Ага, щас, дубль два!

Не отпускает. И поливает это кривое сооружение горячей жижей, обжигающей пальцы вырывающего страдальца. Меня.

И ни одной каплей не попал в емкость.



Когда издевательство закончилось, на панельке появилась стандартная надпись:

"Напиток готов. До свидания!"

Хамье.

---

Лидия Семеновна

Есть предположение, что всех уборщиц для радиостанций готовят в специальном учебном заведении. Иначе как объяснить, что все они ведут себя абсолюто одинаково?

Вот она входит в студию. Пожалуй, даже если лампочку "Микрофон включен" сделать размером с дверь и снабдить противотуманным ревуном, она все равно войдет. Возьмет ведро и швабру в руки, развернется и с грохотом распахнет дверь крепким ударом кормовой части. Ди-джей подпрыгнет на стуле и сделает страшные глаза, но и глаз она тоже не увидит.

Затем она кидает ведро на пол и сосредоточенно моет пол вокруг пульта. Потом протирает пульт той же тряпкой, сдвигая фейдеры и безнадежно сбивая все настройки. Микрофон тем временем все еще включен. Если ее не остановить, она протрет и все приборы в студии - точно так же сворачивая все ручки. Иногда она приходит с пылесосом и просто включает его. Хочется выйти и посмотреть - а вдруг вместо "On Air" на двери горит надпись "Добро пожаловать!".



Недавно техники тихонько паяли кабель во время прямого эфира. Вошла уборщица и протерла стол гостей, микрофоны, которые на нем стояли и включенный паяльник на подставочке. Обожглась, конечно. Материлась очень громко.

Жаль пожилую женщину. Но все равно ужасно смешно.

---

Трубадуры

Их немного. На всю Москву - человек двадцать. Их никто никогда не видит. Но те, кому они нужны легко находят их. Их телефоны передают от клиента к клиенту и прячут от чужих глаз.

Это Дикторы. Те самые, что умеют произносить Каждое Слово С Большой Буквы:

- На Триннннадцатоммм канале!.. Лллягушонок Ищет Ммамууу!.. В Двадцать Два Сорок Пять!

От их голосов лопаются окна и вибрируют диафрагмы. Низкий тембр, длинные согласные, хрипотца в конце каждого слова. Не говорит, а танки с конвейера выпускает. Каждое слово - бронированная машина со стократным запасом прочности. И клиенты требуют от них только одного - Пафоса. С большой буквы. Они и в жизни часто такие.



- Дима, ну елки-палки, ну чего ты так напряагешься? Ну ты ж нормальный мужик. Можешь ты нормально, обычно разговаривать?

- ММММОГУУ!

---

Птица

К Ксюше Стриж приехала семиюродая племянница. Девушка юная, провинциальная и хорошей музыкой не избалованная. Звали ее (да и сейчас зовут) тоже Ксенией.

Младшая Ксения привезла в Москву три компакт-диска любимой группы "Мурзилки Интернешнл". И попросила тетю взять у кумиров автограф.

Пошла Ксения старшая на Авторадио. Подошла к ди-джею и, жутко краснея, достала из сумки три диска. У ди-джея глаза полезли на лоб:

- Ксюх, ты что? Это тебе зачем?

- Слушай, будь другом, попроси их, чтобы автографы оставили.

Глаза поползли на затылок:

- Чего?! Ты здорова вообще?

- Да это не мне! Это ко мне родственница дальняя приехала, - тихо говорит Ксю, и чувствует, как заливается краской от кроссовок до бейсболки.

В голове у ди-джея пронеслось множество самых разных мыслей, но, как человек вежливый, скорую он вызывать не стал и своего мнения по этому поводу не высказал. Только решил задать последний вопрос:

- А что написать-то? Кому автограф?

- Ну... Блин, пусть напишут "ОКСАНЕ".

---

Оркестровка

У Тимура хитрющие глаза и круглое пузо.

У Тимура жена-скрипачка на пятом месяце.

У Тимура новая квартира - большая и гулкая.

Тимур - звукорежиссер, поэтому в квартире у него музыкальный центр, два стула, диван и маршалловский концертный комплект акустики - два небольших портала по киловатту каждый.

С остальными жильцами дома Тима не знаком, но зато отлично разбирается в музыкальных пристрастиях соседей снизу. Они каждую ночь врубают небольшой магнитофончик на полную громкость, и агрегат до трех-четырех часов выплевывает в окружающую среду Сердючку, похрюкивая от напряжения всеми своими китайскими динамиками.

Не спит полдома. На стук по батареям, телефонные звонки и удары ногами в дверь любители Сердючки не отзываются. Слышен только скрежет магнитофона да пьяный смех.

Тимур с женой каждую ночь окукливаются в одеяло, придавив уши подушками. Не помогает.

- Света?

- М? - из-под подушки.

- Хочешь музыку послушать?

- С ума сошел?

- Ну-ка, помоги мне.

Тима встал с дивана и аккуратно положил Маршалл на пол, мордой вниз. Один, потом второй. Затем не торопясь подключил усилитель и музыкальный центр.

- Свет, у тебя есть что-нибудь погромче?

Поскольку пятимесячная скрипачка на дух не переносит попсу и прочую чепуху, из громкого у нее нашелся только Бетховен. Тимур вдумчиво выставил таймер и вывернул ручки усилителя.

- Ну что, пойдем погуляем?



Казалось бы - ну что такое киловатт? У каждого на кухне стоит электрочайник, который этим киловаттом кипятит у себя в животе литр воды и никому при этом жить не мешает. А на пылесосе вообще написано - 1500 ватт, и шуму от него совсем не много. Просто это другие ватты. Если потратить два киловатта исключительно на сотрясение воздуха, мало показаться не должно.



Тимур вывел жену во двор, усадил на лавочку, укутал пледом и дал в руки чашку горячего чая. Посмотрел на часы.

- Три минуты. Подышим пока воздухом.

Через три минуты в "Соньке" тронулся компакт-диск, и невидимый дирижер взмахнул палочкой. Людвиг Ван Бетховен. Пятая симфония.

- ТА-ДА-ДА-ДААААА!..

Пауза. Птицы сиганули с крыши в темноту.

- ТА-ДА-ДА-ДААААААААА!..

И понеслось. Глухой немец накрыл раскрашенного хлопца с шариками в лифчике, как слон Моську. Соседский магнитофончик неслышно попискивал сквозь артобстрел. Разговаривать в атакуемой квартире можно было только жестами. Впрочем, как и на лестничной площадке. Сердючники, беззвучно матерясь, добежали до седьмого этажа и попинали сейфовую Тимину дверь, но на фоне литавр слышно их не было.

Дом, конечно, разбудили весь. Окна не лопались, но ощутимо вибрировали. В округе лаяли собаки. В какой-то машине сработала сигнализация, но не от звука, а от свалившегося на капот кота.

Тима покрепче обнял жену:

- Нравится?

- Очень! - улыбнулась она и поцеловала Тимура в небритую щеку.

Кто-то вызвал милицию. Но пока "Бобик" с мигалкой продрал фары и явился по вызову, Тимкин таймер тихо пискнул и отрубил звук. Из подъезда вывалились люди - они с криками мяли поклонников Сердючки, которых выловили-таки на площадке. Милиция похмурила несвежие лица и не стала разбираться. Увезли.



Нет, конечно, кое-то понял, что произошло. Но эти немногие просто пожали Тимуру руку и никому ничего не сказали.



Спустя пару спокойных ночей соседи снизу вновь попытались включить музыку. Негромко. Но часа в два.

Тимур перегнулся через балкон и громко, во всю глотку проорал вниз:

- Та-да-да-дааа!..



Тишина и покой вновь окружили спящий дом.

---

Листопад

Юра уронил роль.

Есть старый театральный обычай - если ты, упаси Господь, случайно уронил текст своей роли, ты просто обязан сесть на него. И только потом поднять. Иначе, говорят, роль у тебя будет неудачной. Не знаю, какой в этом смысл, и какая связь между удачной ролью и задницей актера. Но - традиции, обычаи...

Роль у Юры была не шибко массивная. На пять листов. Не Принц Датский, конечно, но и не Пятый Молчаливый Гриб В Шестом Ряду Немых Грибов. Два выхода в первом акте и пощечина от главного героя. Правда, герой все норовил в последний момент сжать ладонь в кулак, чтобы пощечина повесомей была. Но это только потом.

А пока - Юра уронил роль. Художественно уронил. Красиво. Два листа - на первую ступеньку автобуса, еще два - на асфальт и один - в лужу. Ехал бы один да трезвый - молча бы собрал по листочку и спокойно пошел домой. Но не повезло. Вместе с Юрой ехали товарищи по увечью - актеры. С пивом.

- Юра, Юра, посидеть! Посидеть положено!

Первыми двумя листами Юрка подтерся довольно легко. Просто присел на ступеньку, пока пара друзей придерживали створки автобусных дверей, чтобы ему талант не прищемило. Отпустив автобус, посидели и на страницах номер "два" и "четыре". Последний лист бороздил рябую поверхность лужи под весенним ветерком.

Решение созрело быстро. Было предложено взять Юру за руки и с двух сторон аккуратно опустить до уровня лужи. Слегка коснуться джинсой бумаги и тут же поднять страдальца.

Встали. Взяли. Опустили. Третий приятель присел сбоку и руководил процессом:

- Майна, майна... Еще майна... Осторожненько...

Остановка мгновенно наполнилась любопытными. Еще бы, не каждый день мужики друг друга в лужи макают, да еще так нежно.

И все бы было хорошо.

Наверняка обошлось бы.

Но нашелся в зрительном зале какой-то острослов. Он громко, на пол-улицы сказал:

- Ну, теперь хватай, хватай! Зажимай задницей бумажку-то!



Нельзя такое под руку. Особенно, когда товарищ твой висит на волосок от гиб.. эээ.. от лужи.



Уронили, конечно.

Зато роль спасли. Получилась.

---

Креатив

В одном не очень крупном городе на одной не слишком приметной улочке стоял некрупный такой киоск. Сначала в нем продавали газеты и журналы, и назывался он "Союзпечать". Потом Союза не стало, и киоск назвали тем, что от союза осталось - "Роспечать". Потом не стало газет и журналов, зато появилась колбаса, которую какой-то предприимчивый малый стал продавать в этом же самом киоске. Для начала он его подремонтировал, а на крыше установил красивую светящуюся вывеску: "Колбасы".

Спустя полгода хозяин киоска вновь сменился, и на прилавке появились блокноты, тетради, кнопки и прочие канцелярские принадлежности. Вот только вывеску сменить все руки не доходили.

А поскольку торговая точка располагалась в непосредственной близости от школы, то веселые подростки раз двадцать в день с чистыми и ясными глазами уговаривали продавца продать им немного колбасы. Веселились.

Когда терпение арендаторов закончилось, они решили действовать. Но менять замечательную (и дорогую) вывеску не стали. Вместо этого они дорисовали к старому названию всего три буквы.

И стоит теперь в том городе на неприметной улице киоск с канцелярскими принадлежностями, на крыше которого ярко горит название:

"Колбасы НЕТ".

Молодцы. Нет, правда - молодцы.

---

Композиция

Поел Безе со Сметаной, попил Чайковского. Неожиданно почувствовал Пуччини. Выбежал на Дворжака, присел возле Мусоргского. Пуччини, Пуччини, потом Паганини, потом - Бах: Гуно. Сорвал Лист и сделал Скрябина по Шопену. И как Штраус зашагал домой.



Не уверен, что все фамилии написал правильно, но звучит все равно забавно.

Мама в детстве рассказала. До сих пор помню.

---

Помарки

Правильную дорожную разметку никогда не делают масляной краской, которая стирается с асфальта через две сотых секунды. Ее делают с помощью неизвестного мне состава, больше напоминающего пластик. Состав намертво вгрызается в трассу и лежит долго.

В самом центре Москвы, на Лубянке, бригада дорожных рабочих пролила литра три. Получилась жирная, белая, выпуклая клякса.

Это на века.

---

Нас Турция

Зачем немцы ездят в Турцию? По-разному. Молодые - чтобы сбиваться в кучи человек по тридцать и пить пиво под зонтиками, не отходя от хлорированного бассейна к нехлорированному морю. Старые - чтобы все-таки попробовать отойти от хлора и поохать на пляже: какие ужасные эти русские.

Зачем турки отдыхают в турецких отелях? Наверное, чтобы почувствовать себя немного немцами.

А зачем итальянцам ехать за тридевять земель к такому же морю, которое у них дома есть? Фиг их знает.



Сколько нашему человеку необходимо полотенец в сутки? Считаем. Два, чтобы в шесть утра занять ими пару лежаков на пляже. Еще два, чтобы в шесть ноль пять бросить на пару лежаков у бассейна. Одно на всякий случай. И еще одно - чтобы было больше, чем у других. Итого шесть. На семью из двух человек. И самое главное - полотенца вечером не сдавать. И пусть они за две недели станут картонными от высохшей морской соли - а вдруг завтра война и их перестанут выдавать?



Отдых по-русски - это встать в полшестого, на час раньше, чем просыпался дома, и быстрыми шажками шустрить к пляжу и бассейну. Со скоростью мопеда, делая вид, что никуда не торопишься. Средь толпы соотечественников с сосредоточенными лицами. Толкаясь локтями. Как на завод, к проходной.

Чтобы уже через час беспомощные заспанные немцы бродили по абсолютно безлюдному пляжу и не находили на нем ни одного шезлонга, не помеченного просоленным русским полотенцем: "Занято! Это вам, гады, за Брест и Севастополь!"



Шведский стол - изобретение не для нас. Нас нужно кормить конвейерным способом, пристегивая к стульям и вталкивая в рты одинаковые котлеты. Иначе стол нашего человека заметен издалека. Он прогибает свои пластиковые ножки под парой дюжин тарелок. Сами тарелки вмещают в пять раз больше расчетной массы. Они усилены кругами колбасы, что цветочком выложены по краям. Тарелка превращается в корытце.

В очередь за халявным пивом мы встаем с утра, и не выходим из нее до обеда. Взял, и пьешь, пока снова стоишь в очереди.



Наш летит на парашюте, чтобы плюнуть сверху. И лезет в море, чтобы справить там нужду.



Наш везде подозревает обман, страшно боится потерять свои невеликие доллары и поэтому покупает море ерунды по космическим ценам. Мы едим за восьмерых и в испуге бегаем по пляжу от аниматоров и прочих турецких массовиков-затейников. И мечтаем скорее загореть, чтобы не так бросаться им в глаза.



Громко, на весь пляж:

- Галя, та пошла ты в жопу, куда я попрусь без своего ПАРЭО?!



В магазинчике со сладостями, среди турецких сладких кирпичиков - Чупа-Чупсы с "волшебным экраном", на котором можно писать что угодно. Весь длинный ряд экранчиков исписан разными короткими русскими словами. На первых четырех - по одной букве: "Ж, О, П, А"



Ленка идет по длинной торговой улице, и из каждого магазина слышит:

- Пиривеет! Как дела? Пасматри сюда!

И удивляется:

- Ну как они все время узнают в нас русских?

И после этого опять отхлебывает шампанского из бутылки, которую несет в руке. Из горла.



Нас нельзя ни с кем перепутать. Я знаю.

Сам такой.

---

БАМ

ТОЦ - немного жутковатое изобретение восьмидесятых. По всей длине БАМа, почти на каждой станции стоят четырехэтажные бетонные здания. Поселочек из сорока приземистых деревянных бараков, и в центре - ТОЦ. Торгово-общественный центр. В небольшом здании находятся: местная администрация, все три поселковых магазина, суд, киноконцертный зальчик, библиотека, столовая, гостиница, поликлиника, парикмахерская, переговорный пункт, почта и вообще все, что можно придумать. Город в городе. Государство в государстве.

Самодеятельный танцевальный коллектив "Эдельвейс" задумал невиданную по районным меркам авантюру - гастроли по БАМу. Пятнадцать десятиклассниц в соку, две руководительницы (тоже вполне) и два балбеса с аппаратурой. Самолеты, поезда, автобусы, грузовики, ночевки под партами в закрытых школах и репетиции посреди полупустых автовокзалов.

Ленка - дама ответственная. Она строила девчонок, как боевое подразделение. Репетиции - по расписанию, спать в десять и никаких вольностей. И если, не дай Бог, что-то случается на сцене - ни в коем случае не останавливаться, танцевать, словно ничего не было. Упала - вставай и танцуй. Рампа рухнула, занавес горит - не ваше дело. Танцуйте.

"Эдельвейс" приезжал на станцию, входил в ТОЦ и не выходил из здания два дня. Жили в гостинице, питались в столовой, танцевали на сцене. На улицу - как в открытый космос. Нечего там делать, да там и нет ничего.

В один прекрасный день в одном из ТОЦев отрубили электричество. Девчонки топтали себе на сцене "Синьорину", в зале сидели хмурые бамовцы с хмурыми женами и такими же детьми. И вдруг сразу - темнота и тишина...

И в этой темноте с абсолютно невидимой сцены доносится ровный синхронный топот и шуршание юбок - вышколенные девчонки самоотверженно танцуют синьорину. Что бы ни случилось.



А в Тынде полосатый снег. Наступишь в сугроб, а он изнутри слоеный. Прожилочки серые, белые, серые, белые. Уголь, снег, уголь, снег.

---

Орфография

Возьмем любого советского человека, зачинавшегося в очереди за "докторской", рожденного "по большому блату" и проживавшего молодость под звуки "Лебединого озера" с похорон Громыко. Отчего-то все его мечты о прекрасной жизни сводились к одному слову - Париж. Иногда - Хайфа, иногда - ветхозаветные Карловы Вары, очень редко - Америка, но у каждого второго все-таки - Париж. Казалось, что худые и беззаботные парижане целыми днями разъезжают на пузатых автомобильчиках и пьют кофе в ажурной тени Эйфелевой башни. Всем хотелось присоединиться. И при этом почти никто из наших людей не учил французский. То есть хит-парад изучаемости наблюдался такой: сначала - английский, как язык вероятного противника, потом - немецкий, как язык бывшего вероятного противника, а за ними - французский и испанский, просто как дополнительная мишура. На человека, изучавшего португальский смотрели, как на больного смешной и незаразной болезнью. Учившие китайский выглядели больными несмешно и заразно; их отчего-то побаивались.

Были, правда, несколько устойчивых выражений, которыми пользовались в трамвайных баталиях: "Пардон, мадам" и "Же не манж па сис жур". Этого объема советскому человеку казалось достаточно для безбедной жизни во Франции.



Андрей с Люсей, как и все прогрессивное человечество, учили в школе, кажется, немецкий. И их словарь в результате намного превышал стандартное для многих "Хенде хох". Затем они выросли, женились-вышлизамуж друг на друге (точнее, "друг на подруге", ориентация у них самая стандартная). А потом настала другая жизнь, и словарь стал пополняться туристическим английским: "Из ит э прайс?!" и горнолыжным: "Куда прешь, повораааачивааай!".

Во Францию Андрея с Люсей понесло по инерции - после Италии и Испании. Ребята взяли напрокат машину, прихватили карту на русском и рванули. Путешествие, в общем, проходило гладко, пока на третий день Андрюша не вырулил на какую-то там Французскую Кольцевую Автодорогу. Люся с картой в руках сидела на пассажирском кресле и руководила процессом:

- Так, через десять километров поворот на Фуа. Нам туда.

Километров через двадцать Андрей насторожился - поворота на Фуа не было. Решили сделать круг, благо диаметр у кольца не очень большой. В районе предполагаемого поворота сбросили скорость до шестидесяти, напряженнно вчитывались во все указатели, но, как и следовало ожидать, Фуа негде не обнаружили. Сорок раз проверили карту, еще сорок раз прочитали вслух короткое слово "Фуа" и сто сорок раз произнесли много других коротких слов. И поехали на третий круг почета. Со скростью сорок.

- Ну вот смотри: сначала поворот на Эльну, вот он! А потом на карте русским языком написано - Фуа! А у них тут Фоикс какой-то!..

- Чтооо?!!



Француженка в институте нам объясняла, что когда-то очень давно древние французы произносили слова именно так, как они ныне пишутся. То есть веков сорок назад Рено именовался Ренаултом, и никак иначе. А потом им стало лень ломать язык, устную речь сильно упростили. Присьменность же как была, так и осталась.

Именно поэтому на всех французских указателях пишут "Foix", а на картах для бывших советских граждан - Фуа. Как слышится.

---

По-нашему

Крохотный поселочек в сорока километрах от Москвы. Из достопримечательностей - железнодорожная платформа, магазин с именем эсминца "Продовольственный" и церковь.

На платформе - объявление:

"Внимание! С 18 по 26 сентября отменяется движение следующих поездов: ..."

Бумага, словно в чае вымочена - рыжая, ломкая. Давно висит. На дворе 16 мая.

В магазине два пустых прилавка, толстый кот на подоконнике, бумажные липучки для мух грязным серпантином текут с потолка. А на окнах - белые снежинки из салфеток и полусмытые надписи зубной пастой:

"С Новым 2004 годом!"

На дворе 16 мая.

Церковь ветхая, но чистенькая, новый заборчик вокруг, за заборчиком ровным строем елочка, травка, травка, елочка, травка, травка... А на заборе огромный плакат:

"Христос воскрес!"

На дворе по-прежнему 16 мая.

---

Пара мелочевок

Самое начало первой "Матрицы". Сидим в кино, жуем поп-корн.

На экране фидексовский курьер приносит Нео пакет с мобильником. Подходит и спрашивает:

- Томас Андерсон?

Где-то на местах для поцелуев у кого-то мгновенно срабатывает думалка, и этот кто-то орет на весь кинотеатр:

- Дитер Боленсон, мля!







Женек:

- Леша! Тебе звонила какая-то Лена. Не то Ситраева, не Сипраева. Знаешь такую?

- Нет. Кто это?

- Я-то откуда знаю. Вот возьми бумажку, она телефон оставила.

Леша набирает полученные цифры и спрашивает в трубу:

- Здравствуйте, могу я услышать Лену Сипраеву?

- Кого, простите?! Леша, это ты?

- Да, это я...

- Ты чего, это я, Лена! Сестренка твоя!

- Да? А мне сказали, какая-то Сипраева.

- Я сказала ЛЕНА. СЕСТРА ЕГО!

---

Автора!

Есть на свете вещи, у которых обязательно должен быть автор.

Кто-то же придумал стопорное кольцо на пластиковой крышке от газировки.

Кто-то же додумался сообщить миру, что кактусы спасают главных бухгалтеров от опасного излучения компьютерных мониторов.

Кто-то же написал три бессмертные ноты для аэропорта Домодедово: "Та-да-даа! Совершил посадку рейс..."

Кто-то же первым научил детей делать рогатки.

Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен.



А вот анекдоты про Чебурашку, говорят, сам Успенский и придумывал. Даже те, в которых у Гены с Шапокляк неуставные взаимоотношения.

---

Ракурс

Пятнадцать развеселых человек на улице Сочи - это они, КВНщики. До фестиваля два дня, а пленки в мыльницах - по тридцать шесть нетронутых кадров в каждой. Потому снимается решительно все, что попадается на глаза - пальмы под окнами, голуби на балконе номера, пересохшие фонтаны, пластиковые бутылки с молодым вином, море, море и море.

Серега верхом на якоре.

Бабар верхом на Сереге, сидящем на якоре.

Восемь человек верхом на Бабаре, сидящем на Сереге, что сидит на якоре.

Чьи-то размытые ноги - это фотограф тоже попытался влезть и уронил всех, включая якорь.

И вдруг из-за какого-то угла, переливаясь, выезжает холеный "Мерседес" цвета фольги от "Мишки на севере". Соображалка срабатывает мгновенно - и все пятнадцать человек кидаются фотографироваться на фоне машины. Нет, вру. Тринадцать человек. Потому что одному из них всучили в руки букет мыльниц на веревочках, чтобы каждому досталось по фотографии, а Оля никак не может найти место, куда приткнуться у мерса.

Кстати, в машине сидит девушка. Молча сидит. Только рот чуть приоткрыла. Люди лежат чуть не на крыше ее машины, пара присела на передний бампер, один поставил ногу на переднее колесо - а девушка молчит.

Оля, пометавшись немного, вдруг принимает какое-то решение. Она подходит к водительской дверце и легонько стучит в стекло: тук-тук-тук.

Онемевшая девушка понимает, что ей что-то хотят сказать и нажимает кнопку. Стекло плавно опускается до половины.

Оля всовывает в окно локоть и, облокотившись поудобнее, машет фотографу:

- Готово! Снимай!

---

Роуминг

Дорога КВНщиков на сочинский фестиваль протекала в штатном режиме. Немного выпили в аэропорту за удачный взлет, немного в самолете за удачный полет, потом немного в Москве - надо же куда-то целую ночь между рейсами девать. Опохмелялись снова на борту, потом догонялись в Сочи.

Уже на месте Левон понял, что у него появился мобильный телефон. Когда именно он его купил, Лева помнил плохо, но, кажется, еще в Москве. И подключил его там же. Об этом говорили цветные коробочки, буклетики и отсутствие соответствующей суммы в левином кошельке. Покупку (точнее, находку) тут же обмыли.

На третий день команда смогла выбраться в город. Телефон Лева повесил на пузо. Он нес трубу, как медаль, гордо вышагивая по Курортному проспекту. Если учесть, что Левон - парень длинный, то мобила болталась где-то на уровне моего носа. Кстати, именно из-за роста и фактуры Лева попал в команду. А еще Лева пел. Густым баритоном, чаще остальных попадая в нужные ноты. Интересно, что во время пения Лева совсем не заикался, тогда как в обычной жизни даже самые простые слова давались ему с напряжением.

Итак, мы, жмурясь, маршировали по Сочи. Стоял январь, и на нашей родине термометры третий месяц показывали 42 градуса ниже всякого здравого смысла. Сочинские 6 градусов тепла казались раем. Счастье и полусладкая Изабелла распирали организмы; и тем и другим хотелось немедленно с кем-нибудь поделиться.

Лева торжественно, двумя пальцами взял телефон.

- А я сейчас домой позвоню! - сказал он с непередаваемой гордостью.

Сейчас я могу себе представить, что в 2001 году звонок в Якутск из Сочи по московскому Билайну стоил что-то около полутора-двух долларов за минуту. По нашим тогдашним меркам это было круто. Лева казался Ротшильдом.

Левон медленно набрал номер, приложил мобилу к уху (чтобы это увидеть, я вынужден был задрать горову и прищуриться), и ему, видимо, сказали "Але?". Левыч открыл рот:

- Ааппппффф... Аммппппффф...

Судя по всему, он пытался произнести "Привет". Но его то самое природное свойство никак не давало выговорить с одного захода даже первую букву.

- Амммммппп..пп..п... Апппр...ппп..р..

Тогдашнее качество связи, помноженное (или даже разделенное) на двойной роуминг, видимо, донесло до левоновой мамы только хрип и шипение. Она еще пару раз сказала "Але?" и повесила трубку.



Господи, как Лева матерился! Чисто, ровно, аккуратно, не запинаясь ни в едином слове. Словно песню пел. Досталось телефону, левиной маме, маме телефона, матушке Билайна, и главное - самому Леве за собственную глупость и расточительность. Я никогда не слышал от него таких слов ни до ни после.



P.S. Левон, привет тебе, дорогой Если захочешь ответить - шли SMS.

---

Весна

- Мишка! Ты чего спишь! Вода в поселке!

Мишаня, человек в трусах и тапочках, приоткрыл глаз:

- И что?

- Она по Строда течет, сейчас Комсомольскую затопит!

- Чтооо?! - Мишку сдувает с дивана, вдувает в штаны и куртку и выдувает на улицу.

Суббота. Одиннадцать утра. Весеннее солнышко еще не печет, но черную куртку нагревает ощутимо. Поселок сонно жмурится и потягивается. А по перекрестку улиц Строда и Комсомольская течет серая, грязная речная вода. Паводок.

Все бы ничего, да именно на этом перекресте Мишаня год назад поставил вагончик, перестроил его под магазинчик и вместе с женой Ксюхой вполне успешно торговал чупа-чупсами. Если магазин смоет или хотя бы затопит - хана. С долгами не рассчитаться.

Чувствуя себя геройским подводником, Мишка за полчаса поднял весь товар на столы и прилавки, отрубил в вагончике электричество и залез не крышу. В ногах - топор, радиоприемник, ящик водки и узелок с колбасой. Планировалась как минимум трехдневная оборона палатки от стихии и мародеров.

Весело перемигиваясь с хозяевами остальных магазинчиков, сидящими на собственных крышах, Миша на теплом солнышке вскрыл первую бутылку, включил радио погромче и стал ждать.

Когда становилось скучно, Мишаня кричал соседу:

- Вовк! Последи пока!

И шел домой - посмотреть телевизор, полюбоваться на домочадцев, по которым соскучился. Шел третий час обороны.

К вечеру людей на крышах поубавилось. Подул зябкий ветерок.

А вода и не думала подступаться к вагончику. Она вяло плескалась метрах в сорока, иногда вынося на асфальт льдину средних размеров. Чуть подальше, в основном фарватере по реке проплывали смытые с берегов заборы, дощатые туалеты и целые бараки. А на перекресте Строда и Комсомольской - обидная тишина.

Около семи к магазину подошла Ксюха и, задрав голову, крикнула:

- Мишк! Слезай, пошли домой. По телеку сказали, что затор взорвали, вода убывает. И больше уже не будет.

Посопев немного, Мишка спустил остатки водки и колбасы внутрь магазина через люк в крыше и спрыгнул сам. Потом посидел немного на прилавке, огляделся. Посмотрел с тоской на только начатый ящик водки.

- Знаешь... Я, наверно, еще посижу.

Оборона длилась два дня.

Вода так и не дошла.





В нашем поселочке жил ворон. Толстый, черный и очень пиратского вида. Он прилетал откуда-то со стороны свалки и садился на фонарные столбы. Ворон не умел каркать. Совсем. Вместо этого птица издавала звуки, которые слышала чаще всего в своей жизни.

Ворон звенел, как звенят пустые бутылки в авоське.

Дззень-дззень...