Jazzzzman
Я где-то читал, что если через пару тысяч лет археологи откопают развалины московского метрополитена, они долго будут гадать о предназначении этих огромных подземных залов. Будут выдвинуты самые смелые гипотезы о том, что в этих пещерах древние люди (то есть мы с вами) поклонялись каким-то своим богам глубокого залегания, а возможно и приносили им жертвы. Может быть, даже сохранятся останки обрядовой утвари - оражевые жилеты и металлические ведра с тряпками внутри. И только самый молодой и наивный археолог, который посмеет предположить, что все это мраморное великолепие служило транспортной системой, будет весело освистан остальными, более опытными коллегами.
Все правильно. Только московское метро уже сейчас полно самых разных "непонятностей и неизвестностей". Вот несколько наблюдений.
* Огромными красными буквами, через весь вагон, через двери и пороги начертано настораживающее слово "ОПОЛЧЕНЕЦ". Я подумал и не сел в него. Мало ли.
* Станция Маяковская. Глубоко под землей в сводчатом зале стоит бюст поэта. Даже не бюст, а одна голова, венчающая мраморную сваю. Сооружение очень напоминает обгоревшую спичку. На полу перед этой головой лежат три свежих тюльпана. Чем не поклонение подземным богам?
* Перегон между станциями. Грохот стоит неимоверный. Разговаривать можно только крича друг другу в ухо. Вдруг с сиденья поднимаются два парня. В руках у них труба и пионерский барабан. Пожалуй, только эти два инструмента способны перекричать шум вагона метро. Они трубят "Кукарачу", подставляя пассажирам рюкзак трубача. Собирают деньги и уходят. Так я узнал, что все детство провел под звуки двух самых громких (шумных?) инструментов - горна и барабана. Будь готов...
* Эскалатор на Чеховской. Длинный, нудный. Пока едешь, в плейере успевает целиком проиграть "A Taste Of Honey", например. Впереди поднимается старуха-бомж. Может, обидел кто, а может, глоса у нее в голове какие-то, и от этого она громко ругается с кем-то невидимым, оборачиваясь назад и потрясая кулаком. Потолок над эскалатором сводчатый, резонирует - слышимость отличная. Старуха вне себя от ненависти, ее трясет, но при этом - ни слова матом. Самое сильное выражение: "Неполноценная жабья морда!" Я б так не смог.
* Хвост поезда уходит в тоннель. В его последнем вагоне, в задней кабине машиниста, сидит девушка. Наверное, девушка машиниста. Задняя девушка. Заднего машиниста. Грустная такая.
Все правильно. Только московское метро уже сейчас полно самых разных "непонятностей и неизвестностей". Вот несколько наблюдений.
* Огромными красными буквами, через весь вагон, через двери и пороги начертано настораживающее слово "ОПОЛЧЕНЕЦ". Я подумал и не сел в него. Мало ли.
* Станция Маяковская. Глубоко под землей в сводчатом зале стоит бюст поэта. Даже не бюст, а одна голова, венчающая мраморную сваю. Сооружение очень напоминает обгоревшую спичку. На полу перед этой головой лежат три свежих тюльпана. Чем не поклонение подземным богам?
* Перегон между станциями. Грохот стоит неимоверный. Разговаривать можно только крича друг другу в ухо. Вдруг с сиденья поднимаются два парня. В руках у них труба и пионерский барабан. Пожалуй, только эти два инструмента способны перекричать шум вагона метро. Они трубят "Кукарачу", подставляя пассажирам рюкзак трубача. Собирают деньги и уходят. Так я узнал, что все детство провел под звуки двух самых громких (шумных?) инструментов - горна и барабана. Будь готов...
* Эскалатор на Чеховской. Длинный, нудный. Пока едешь, в плейере успевает целиком проиграть "A Taste Of Honey", например. Впереди поднимается старуха-бомж. Может, обидел кто, а может, глоса у нее в голове какие-то, и от этого она громко ругается с кем-то невидимым, оборачиваясь назад и потрясая кулаком. Потолок над эскалатором сводчатый, резонирует - слышимость отличная. Старуха вне себя от ненависти, ее трясет, но при этом - ни слова матом. Самое сильное выражение: "Неполноценная жабья морда!" Я б так не смог.
* Хвост поезда уходит в тоннель. В его последнем вагоне, в задней кабине машиниста, сидит девушка. Наверное, девушка машиниста. Задняя девушка. Заднего машиниста. Грустная такая.
Много думал
И смотря ему прямо в глаза, я чувствую, как медленно, но верно краснею...
Честно говоря, плохо помню, как доехала до следующей станции и выскочила из вагона.
Никогда еще до и после этого я не была так близко к Богу