Страсть к радиовещанию проснулась в моем организме довольно рано. Только сначала это было просто "вещание", без "радио". Первым "передатчиком" был синий чемоданчик - проигрыватель "Юность 402". Я ставил его на подоконник и врубал на весь двор крохотные такие пластиночки Высоцкого - они были размером с крышку от трехлитровой банки и несли на себе по одной, сильно поцарапанной, песне. Хрустело, заикалось и прыгало.
Потом отец купил "Россию" - агрегат следующего поколения. Сменился и репертуар - с помощью "России" во двор передавалась Алиса. Фирма грамзаписи "Мелодия" как раз осилила альбом "Энергия", который успешно прыгал и заикался из моего окна.
Первый в семье магнитофон оглашал (но не оглушал - мощности не хватало) округу Наутилусом. Их "Гороховые зерна" замечательно отскакивали от стен соседних домов.
Радио пришло позже. Классу к шестому у меня появился друг Санька, в семье у которого магнитофонов было целых два - кассетник "Вега" и громоздкий безымянный катушечник. Бобинник (так тогда говорили) обладал чудным свойством - двумя скоростями записи и воспроизведения. Прицепив к нему чумовой микрофон "МД-10", который годился разве что для объявления остановок в троллейбусе, мы ежевечерне делали из своих голосов басовитых монстров и писклявых буратин. Сашкин отец заглядывал в комнату, смотрел на нас поверх очков, но ни слова не говорил - мы ж не курили, не "кокали лампочки по подъездам". Мы пели песни под гитару и пианино Санькиной сестры, придумывали какие-то безбашенные и бессюжетные радиоспектакли, а чуть позже додумались записывать песни под фонограмму из другого магнитофона.
Мы ежедневно валяли таким образом дурака, и в один из дней пришло Озарение: нашу свистопляску можно транслировать! Для этого достаточно подцепить выход магнитофона к обычной радиорозетке и подать в нее сигнал. Нужный провод был тут же скручен из обрвыков и засунут в свинский пятачок розетки.
Я до сих пор не знаю, слышал ли нас хоть кто-нибудь. Но целую неделю в два часа дня, когда радиоточки замолкали на шестьдесят минут, мы вещали. Возможно, в пустоту.
Выглядело это примерно так:
Начиналось все с собачьего вальса, сыгранного на том самом многострадальном пианино. Это были позывные. Затем следовали визг и хрюкание, немного томительной тишины, и вступал детский голос:
- Здрасьти.. товарищи радиослушатели! Это студия "Кирпич", и мы сёдня вам дадим послушать много всякой музыки. Сначала будет наша новая песня про медведя и лису.
С дивана хваталась гитара, слышался скрип табуретки по полу и все те же детские голоса завывали:
"Как-то раз Медведь в лесу
Встретил голую Лису.
Не в прямом, конечно, смысле - голую.
Но Лиса была не та,
В общем, значит, без хвоста,
Вроде и Лиса была, но неполная..."
Как я сейчас понимаю, наш тогдашний период творчества был бездарным подражанием "блатным" песням Владимира Семеновича - тем самым пластиночкам размером с крышку от банки. Мы чуть не каждый день выдавали по паре страниц такого бреда.
Когда печальная история Лисы заканчивалась, диктор фальцетом возвещал:
- А щас будет музыка!
И в провода уходила какая-нибудь Абба, найденая в фонотеке Саниных родителей.
В программе у нас были "анекдоты" - коротенькие политкорректные истории с последних страниц "Крокодила". Еще был замечательный номер "Поющая кошка", когда Сашкину Мусю слегка сжимали с боков, пока она не начинала орать в подставленный микрофон. Иногда Мусю пускали побегать по клавишам пианино - тогда номер назывался "Кошка-музыкант". Что такое "Кошка-гитарист", я думаю, объяснять не нужно. Почти каждый день случались гастроли африканского ансамбля "Мамбу-тамбу" - и тогда мы изо всех сил лупили алюминиевыми ложками по ведрам, кастрюлям и картонным ящикам.
Заканчивалось шоу стандартно - гимном студии "Кирпич". Господи, почему же все-таки кирпич? Я точно помню, что причина для выбора такого названия была, но вот, какая именно - забыл.
Гимн был нашей гордостью - под фонограмму вступления какой-то западной песенки мы кричали речитативом:
"...Любите, дети, музыку,
Как завещал Ильич!
На вашей дискотеке
Студия "Кирпич"!
На улице мороз,
Но ты не хмурься и не хныч,
Не выходи на улицу -
К тебе идет "Кирпич"!"
После такого страшного предупреждения Кирпич сматывал удочки.
Саня перенес одну сильную неразделенную любовь, вырос, женился, и даже, кажется, родил себе наследника. Связь с ним я потерял лет шесть назад.
Ровно половина коллектива студии "Кирпич" нашла себе работу именно на радио.
Ни одной кошки не пострадало.
Заявлений в милицию не поступало. Видимо, слышно нас все-таки не было.